Совсем недавно в святой земле во время археологических раскопок древнего христианского храма была расчищена мозаика с изображением двух рыб. Подобного рода изображения – рыба или две рыбы с пятью хлебами – были распространенным сюжетом в раннехристианском искусстве. Конечно, это свидетельство и знак чуда – того, в котором Господь двумя рыбами и пятью хлебами насытил тысячи голодных людей. Во всех четырех Евангелиях зафиксировано это событие, и одно из них – личное свидетельство Матфея.

Чудо как знак

Своим ученикам Господь говорит, чтобы они остались одни и отдохнули, «ибо много было приходящих и отходящих, так что и есть им было некогда» (Мк.:6:31). И Сам Он один отправляется на лодке в пустынное место. Но люди, ища Господа, устремились за Ним, и Христос, увидев это, «сжалился над ними», – потому что они были «как овцы, не имеющие пастыря», и учил их, а больных исцелил. Когда же день приблизился к вечеру, то прежде, чем отпустить людей по домам, Господь еще и накормил всех, совершив для этого чудо. Двумя рыбками и пятью хлебами, которые нашлись у одного мальчика, Господь накормил тысячи человек так, что «ели все и насытились». А чтобы совершенное Им не показалось видением или тем, что в современном мире называется гипнозом, велел ученикам набрать еще двенадцать коробов остатков. (Отметим символику числа двенадцать – это число народа Божьего, число патриархов и число судей Израиля, и это число Церкви, куда первыми вошли двенадцать апостолов). Матфей уточняет, что «евших было около пяти тысяч человек», и добавляет: «не считая женщин и детей». Эти слова, которые могут показаться современному читателю странными, были вполне уместны для Матфея, воспитанного в традициях Ветхого Завета, который, исчисляя народ (книга Чисел), не учитывает ни детей, ни женщин.

Совершая это чудо, Господь, по слову евангелиста, «воззрел на небо» и, прежде чем дать хлеб ученикам, благословил и преломил его. И «преломлением хлеба» книга Деяний и апостольские послания называют Евхаристию – Таинство причащения. И совершенное Господом чудо преломления хлебов мы воспринимаем не только как проявление Его заботы о людях: для нас это «знамение» – знак: это символ и прообраз Евхаристии. Такое понимание подтверждает и то апостольское зачало, которое Церковь избрала предшествовать евангельскому чтению о хлебах. В нем апостол Павел говорит о богообщении, которое открывается нам в Церкви, в таинстве причащения: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? (1 Кор.:10:16).

Хлеб земной и хлеб небесный

Все четыре евангелиста, которые согласно описали чудо умножения хлебов, затем говорят о разном. У Матфея (как и у Марка) Господь через какое-то время еще раз, теперь уже семью хлебами, насыщает множество людей. А вскоре ученики, услышав предостережение Учителя – «берегитесь закваски фарисейской и саддукейской!» (Мф.: 16:16) – думают, что это упрек в том, что они забыли взять в путь хлеб. И тогда Господь напоминает им, что Он уже дважды накормил тысячи людей парой хлебов, и объясняет, что Он говорит не о мирском и материальном, а о духовном. Так же и тем людям, которые, согласно Евангелию от Иоанна Богослова, насытившись от пяти хлебов, хотели сделать Иисуса царем (ведь идеал земного царства – сытое и довольное общество), Господь адресует упрек: «Истинно, истинно говорю вам: вы ищете меня не потому что видели чудеса, но потому что ели хлеб и насытились» (Ин.:6:26). И Господь призывает их думать и заботиться не о пище тленной, но о пище «прибывающей в жизнь вечную» (Ин.:6:27).

Вечная пища, наполняющая нас жизнью, и есть Господь, который называет Себя Хлебом, сходящим с небес и дающим миру жизнь. В Священной истории, в которой не бывает случайностей и все полно таинственной символики, Христос рождается в Вифлееме, что на еврейском означает «дом хлеба». О Себе Он скажет: «Я есть Хлеб жизни» (Ин.:6:48). И: «Я – Хлеб живой, сшедший с Небес; ядущий Хлеб сей жить будет вовек, хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, Которую Я отдам за жизнь мира»; (Ин.:6:51)

Хлеб жизни – Самого Себя – Господь дарует нам в Таинстве причастия, устанавливая которое, накануне Пасхи, в Великий Четверг, на Тайной Вечере, Он, указывая на Хлеб, говорит ученикам – и всем, через века верующим в Него, – «Возьмите, ешьте («Примите, ядите»), это есть Тело Мое» (Мф.: 26:26). И во время литургии, на которой вспоминается вся земная жизнь Христа, в одной из священнических молитв отражено Чудо умножения хлебов: подобно тому, как тогда Господь раздавал хлеб ученикам, а они людям, так и теперь священник, прежде, чем причаститься самому, а затем причастить людей, молится Господу, чтобы Он «державною Своею рукою преподал нам Пречистое Тело Свое и Честную Кровь, а через нас и всем людям». И само прошение о хлебе – о «хлебе насущном» – в молитве «Отче наш» мы можем понимать не только как прошение обо всем необходимом нам в этой жизни, но и как моление о Таинстве Причастия: о Хлебе, сходящем с Небес. Не случайно поэтому молитва Господня на литургии возносится перед самым Таинством Причастия. Церковь вспоминает Чудо умножения хлебов и на литии Всенощного Бдения, когда священник просит, чтобы Господь, «благословивый пять хлебов и пять тысяч насытивый», Сам благословил хлеб, а также пшеницу, вино и елей, и умножил их – «во всем мире», и через них освятил верующих в Него.

Знак веры

Такова основная символика и значение хлеба в Писании и молитвенной жизни Церкви. Но и рыба, послужившая чуду, сотворенному Христом, тоже имеет свое символическое значение. Большинство апостолов были рыбаками, через чудесный улов призвал их Господь следовать за Ним, а после Воскресения через новый чудесный улов Господь укрепил их в вере. И на греческом языке, самом распространенном в Римском империи, на котором и был зафиксирован Новый Завет, «рыба» – "ИХФИС". И это слово может быть прочитано как аббревиатура, которая расшифровывается так: Иисус Христос Феу Иос Сотир, то есть – Иисус Христос Божий Сын, Спаситель. Это не что иное, как краткое исповедание нашей веры. Поэтому с древних времени христиане часто украшали места своих молитвенных собраний изображениями рыб. Впервые в святоотеческой литературе именование Иисуса Христа «рыбой» мы встречаем у Квинтия Септимия Флоренца Тертуллиана. Он называет Господа греческим словом «ихфис» в своем написанном на латыни трактате «О Крещении». То есть к концу II века, когда жил Тертуллиан, это понимание знака рыбы было общеизвестно.

Принимая Таинство крещения «от воды и духа», мы рождаемся для жизни со Христом; а принимая Таинство причастия, мы таинственно питаемся Хлебом, сшедшим для нас с Небес. Так все, что было за века и за тысячелетия до нас, все, о чем мы читаем в Священном Писании, становится нашей жизнью. И то чудо, которое сотворил Господь, насытив двумя рыбами и пятью хлебами пять тысяч человек, не считая женщин и детей, говорит нам уже о нашем участии в христовых чудесах, о нашем участии в Его жизни, о нашей причастности Ему, о таинстве Причащения Святых Христовых Таин. Аминь.