Игольное ушко для «верблюда»

Автор: Родион Часовников.

Родион Часовников, член союза журналистов России

Все мы слышали выражение: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное». Многие из нас знают, что это не просто древняя пословица, а евангельские слова (Евангелие от Матфея, гл. 19, ст. 24; Евангелие от Луки, гл. 18, ст. 25).

Некоторые толкователи полагают, что разницу размеров можно несколько сократить. Так, одни утверждают, что под «игольным ушком» следует понимать узкие ворота Иерусалима, через которые не мог пройти груженый верблюд. Другие считают, что вместо слова «верблюд», в правильном переводе будут слова: «толстая веревка» или «канат». Мы непременно хотим сохранить хоть какую-то надежду или иллюзию, что можно проскочить, обойти неудобные законы и закономерности. «Ну, может быть «поднапрячься» и «втиснемся», может быть все не так строго и фатально…»

Автор статьи ни в коем случае не возражает против толкования библейских текстов с учетом исторических реалий и научных данных. Но даже с приведенными оговорками и вариантами толкований суть остается неименной: достижение богатства, как правило, сопряжено с поступками хищными, нечестными, немилосердными. Привязанность к богатству и роскоши, чаще всего, убивает в человеке духовную жизнь, нравственный стержень, сострадание, стремление к идеалу… Может быть существуют исключения, но мы сейчас говорим о том, что больше распространено и подтверждается бесчисленными примерами истории и нашей жизни.

Одним из тех, кто неправедно наживал свое состояние, считался среди иудеев апостол и евангелист Матфей – прежде своего апостольства, в то время, когда не был еще учеником Христовым. Он, как известно, был тогда мытарем, то есть сборщиком податей. Как и все завоеванные римлянами земли, Иудея была обложена податью в пользу Рима. Мытари собирали эту дань, а нередко ради своего обогащения взимали с народа много больше, чем положено, пользуясь защитой властей. Мытарей воспринимали как грабителей, людей бессердечных и алчных, презренных агентов (из среды евреев) враждебной языческой власти.

Не принято было садиться за один стол с мытарем, как не принято было делить трапезу с самыми нечестивыми и грешными людьми, изгоями общества. В современном мире все иначе: многие почтут за честь разделить трапезу с теми, кто неправедно обогатился, особенно если эти богатства несметны. А часто ли кто-то за такой трапезой напомнит владельцу большого состояния о совести, о милосердии? Только не нужно путать с милосердием пошлые игры в «благотворительность», когда какая-нибудь персона летит на личном самолете в обществе журналистов и операторов «решать» «проблемы» африканских беженцев, или когда сто миллионеров вместе много лет восстанавливают один храм, который первоначально был построен на скромные пожертвования простых людей.

Но редко, кто из наших современников присядет за стол олигарха, чтобы призвать его к перемене пути, чтобы напомнить ему о вечности…

А в те далекие времена, когда люди удивились, увидев Христа в обществе Матфея: «Как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками?», Господь ответил:

- Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. С этих пор, Матфей, оставив все свое достояние, пошел за Христом (Евангелие от Луки, гл.5, ст.28).

Итак, Апостол и евангелист Матфей – святой, который прежде своего следования за Христом был жизнью своей связан с деньгами, с суетными и мнимыми благами этого мира. Пожертвовав своим богатством и весьма доходным в те времена промыслом мытаря, он предпочел путь ученика, последователя Христова, - путь смирения, бедности, мученичества. Он выбрал тот путь, который ведет в Горнюю обитель.

Мы не будем сейчас пытаться ответить на вопрос: «может ли человек, не отказавшись от богатства, сохранить прямоту своего пути?» Мы лишь вспомним, что богатства наших современников, нажитые в лихие девяностые, редко окажутся более чистыми, чем те, что собирал мытарь Матфей.

Через выбор апостола Матфея нам открывается образ для понимания – где подлинная цель, а где мнимая, где наше призвание, а где лишь средство для достижения результата.

В наши дни тот, кто многое смог приобрести в материальном плане, часто гордится каким-то превосходством над окружающими. Он уверен, что его умения, или разум, или интуиция гораздо масштабнее, нежели у тех, кто имеет меньше доходов. И такой человек меряет людей по денежному «курсу». Иначе говоря - он выше всех, кто беднее его, и ниже всех, кто его богаче.

Изо дня в день мы сталкиваемся с таким подходом. Сильные мира сего нередко считают его нормальным. Но, бесспорно, это глубоко ущербный подход. И не только потому, что Господь не вменит нам в заслугу наше благосостояние. Важнее другое. Превозносясь над нуждающимися, ощущая себя вершителями их судеб, вольными принимать решения или пренебрегать людьми, распорядители денег перестают видеть за своей игрой и человека и свой шанс на Спасение.

Кому-то в этой жизни достались дачи и дорогие машины, кому-то доброе сердце, кому-то мудрость, кому-то нищета (во испытание, которое тоже нужно пройти достойно).

Но, любое обладание – это, прежде всего, ответственность перед Творцом. Ибо, все, что мы имеем хорошего – это Божий Дар, данный для исполнения нашего призвания. А все, что мы имеем дурного – определенно не повод для гордости.

Каждую попытку отказать в милости надо соотносить с Евангельской Правдой и совестью, а не со своей псевдоправдой. Не со своим циничным «мерилом», настроенным, на отношение к состоятельности, коммерческой или политической целесообразности.

Именно осознание большей ответственности, а не более значительных прав, – нормальная реакция на богатство. Дается оно совсем не для того, чтобы забрать с собой в могилу, или доставить себе максимум удовольствия, или распоряжаться чужой волей по своему произволу...

Еще один важный аспект затронутой проблемы – отношение состоятельного человека, считающего себя православным, к церковной благотворительности.

Вот он решил пожертвовать средства на храм. Увидит ли он, заглянув в свое сердце, что его жертва похожа на лепту евангельской вдовицы. Что он отдал, имея миллионы, – положенную десятину или медный грош. Её копейка была велика – а эти деньги, может быть, не стоят ничего. Но самое главное, – с каким намерением, с какой внутренней целью совершена жертва. Все эти прописные истины, так или иначе, мы слышим на проповедях в храмах, видим в святоотеческих наставлениях, пересказываем друг другу, однако вновь и вновь забываем отнести их на свой счет.

Для чего я жертвую – для того, чтобы помочь возрождению святого места и своей души или для того, чтобы рассказывать знакомым: «это я здесь повесил колокола и позолотил кресты». На какой храм я жертвую – на тот, который более других нуждается, где теплится духовная жизнь, или на тот, где бывает «престижная тусовка»? Забыл я о своем добром деле, или теперь его должны прославлять все живущие ныне и их потомки?

И не переполняет ли сердце непомерная гордыня, когда человек, имея многое, хладнокровно рискует отказать священнику или старушке-старосте или нищему инвалиду в малой просьбе. И разве освободит от ответственности за это перед Господом перечисленный, куда бы то ни было, по произволу своего хотения,- миллиард?

Как мы знаем от святых отцов и по своему скудному опыту, Господь Смотрит на наше намерение, отраженное в самой глубине сердца. И никакое маркетинговое решение не восстановит целостность человека, живущего по двойным стандартам.

Нельзя с понедельника по пятницу быть волком, а на субботу и воскресенье становиться христианином. Нельзя приобретать опыт смирения и послушания, без которых нет христианина, оставаясь своевольным вершителем судеб по ветру собственной головы.

И страшным моментом для «православного» бизнесмена, не знающего смирения, духовной ответственности и простоты, может стать тот день, когда он придет в храм со своей десятиной, а Господь не примет её.

Если бы мне дали прочитать одну проповедь...

Гилберт Кийт Честертон Gilbert Keith Chesterton Гилберт Кийт Честертон (Gilbert Keith Chesterton), эссе.

Если бы мне дали прочитать только одну проповедь, я говорил бы о гордыне.

Чем больше я живу, чем больше вижу, как живут и пытаются жить в наше время, тем более убеждаюсь в правоте старого церковного учения о том, что все зло началось с притязания на первенство, когда само небо раскололось от одной высокомерной усмешки [1].

Как ни странно, почти все отвергают это учение в теории и принимают на практике. Современным людям кажется, что богословское понятие гордыни бесконечно далеко от них; и если говорить о богословском понятии, то так оно и есть. Но суть его, сердцевина бесконечно им близка, потому они и не могут его разглядеть. Оно вплелось в их мысли, поступки и навыки, я даже сказал бы, слилось с их телом, и они принимают его, сами о том не ведая. Нет на свете истины, столь чуждой всем в теории и столь близкой на деле.

Чтобы в этом убедиться, проведем не очень серьезный, хотя и довольно приятный опыт. Представим себе, что читатель (а еще лучше - писатель) отправился в кабак или другое место, где встречаются и болтают люди. На худой конец сойдут и трамвай, и метро, хотя в них, конечно, нельзя болтать так долго, как в старом добром кабачке.

Во всяком случае, представим себе место, где собираются люди, большею частью бедные (ведь бедных на свете больше), иногда - относительно обеспеченные, но все до единого, как говорят наши снобы, простые.

Представим себе, что экспериментатор, вежливо приблизившись к ним, скажет непринужденно: «По мнению богословов, промыслительная гармония была нарушена, а радость и полнота бытия - замутнены, когда один из высших ангелов перестал довольствоваться поклонением Господу и пожелал сам стать объектом поклонения».

Потом он обведет слушателей выжидательным взглядом, но одобрения не дождется. Можно смело предположить, что отклики не будут отличаться связностью, а догматической ценности и поучительности в них окажется не больше, чем в нашем принудительном образовании. Более того, если экспериментатор выразит эту истину проще и скажет, что гордыня - тягчайший из смертных грехов, недовольным слушателям покажется, что он лезет к ним с проповедью.

На самом же деле он сказал им то, что думают они сами или, в худшем случае, хотят, чтобы думали другие.

Представим себе, что экспериментатор не успокоился на этом. Представим себе, что он - или, допустим, я - выслушает и, может быть, даже запишет в блокнот то, о чем говорят эти самые простые люди. Если он настоящий ученый с блокнотом, вполне может статься, что он до сих пор никогда не видывал обычных людей.

Однако, если он внимательно к ним отнесется, он заметит, что и о друзьях, и о недругах, и просто о знакомых они говорят приблизительно в одном и том же тоне - незлобиво и обстоятельно, хотя никак не беспристрастно.

Он услышит немало ссылок на всем известные слабости, которые есть у Джорджа, и немало оправданий им, и даже уловит оттенок гордости в рассказе о том, как Джордж напился и провел полисмена. Он узнает, что о прославленном дураке говорят с почти любовной усмешкой; и чем беднее собравшиеся, тем более проявят они истинно христианской жалости к тем, кто «влип».

И вот, по мере того как всех этих грешников вызывает из небытия заклинание сплетен, экспериментатор начинает догадываться, что один тип людей, по-видимому только один тип, может быть только одного человека здесь не любят. О нем говорят иначе; стоит назвать его - и все замкнутся, и в комнате станет холодней.

Такая реакция удивит ученого, тем более что ни одна из общественных или антиобщественных теорий нашего века не подскажет, чем же этот человек плох. Наконец ему удастся вывести, что одиозное лицо ошибочно полагает, будто вся улица или даже весь мир принадлежит ему. И тут кто-нибудь скажет: «Вздумал, видите ли, что он сам Господь Бог!»

Тогда ученый может закрыть свой блокнот и покинуть место опыта, заплатив, конечно, за напитки, заказанные в научных целях. Он доказал свой тезис. Он нашел то, что искал. Полупьяный кабацкий завсегдатай с безупречной точностью повторил богословское определение Сатаны.

Гордыня - столь сильный яд, что она отравляет не только добродетели, но и грехи. Именно это чувствуют люди в кабаке, когда, оправдывая бабника, мошенника и вора, осуждают того, кто, казалось бы, так похож на Господа. Да и все мы, в сущности, знаем, что коренной грех - гордыня - утверждает другие грехи, придает им форму.

Можно быть легкомысленным, распутным, развратным; можно, в ущерб своей душе, давать волю низким страстям - и все же в кругу мужчин прослыть неплохим, а то и верным другом.

Но если такой человек сочтет свою слабость силой, все тут же изменится. Он станет соблазнителем, ничтожнейшим из смертных и вызовет законную гадость других мужчин.

Можно по своей природе быть ленивым и безответственным, забывать о долгах и долге, нарушать обещания - и люди простят вас и поймут, если вы забываете беспечно.

Но если вы забываете из принципа, если вы сознательно и нагло пренебрегаете своими обязанностями во имя своего таланта (вернее, веры в собственный талант), если вы полагаете, что вам, натуре творческой, должны платить дань презренные трудящиеся люди, тогда, в полном смысле слова, это черт знает что.

Даже скупец, стыдящийся своего порока, куда милей и понятней богача, зовущего скупость бережливостью, умением жить или умеренностью вкусов. Скажу больше: приступ физической трусости лучше трусости принципиальной; я пойму того, что поддался панике и знает об этом, но не того, кто, умывая руки, разглагольствует о миролюбии.

Мы потому и ненавидим чистоплюйство, что это - сушайший вид гордыни.

Но, как я уже говорил, отношение к гордыне не так просто. Учение о гордыне как о зле, особенно о духовной гордыне, считают в наши дни мистической чушью, ничем не связанной с простой и практичной современной этикой. На самом же деле это учение особенно важно для практической этики.

Ведь, насколько я понимаю, основной ее принцип - сделать всех счастливыми; а что мешает чужому счастью больше, чем гордыня? Практическое возражение против гордыни - то, что она огорчает и разъединяет людей не менее, если не более очевидное, чем мистическое.

Однако хотя с осуждением гордыни мы сталкиваемся на каждом шагу, мы почти ничего не слышим и не читаем о ней. Более того, почти все книги и теории стимулируют гордыню.

Сотни мудрецов твердят без устали о самоутверждении; о том, что у детей надо развивать индивидуальность, какой бы она ни была; о том, что всякий человек должен добиваться успеха, а добившись, укреплять свою власть над людьми; о том, как стать сверхчеловеком (подробности письмом), и наконец, о том, как особенно исключительный сверхчеловек смотрит сверху вниз на обычных сверхлюдей, которые так расплодились в нашем странном мире.

Короче говоря, в теории мы изо всех сил поощряем самодовольство. Но не надо беспокоиться. На практике, как и прежде, мы его не поощряем. Сильная магнетическая личность вызывает у близких знакомых одно желание: поскорей от нее отделаться. Ни в клубе, ни в кабаке не любят острых приступов самоутверждения.

Даже самый изысканный и модный круг видит сверхчеловека насквозь и называет его чаще всего кретином. Да, апология гордыни не выдерживает критики в жизни, а не в книгах.

Моральное чутье и практический опыт современных людей опровергает модную ересь всюду, где двое или трое собрались хотя бы во имя свое.[2]

И еще одной вещи учит нас опыт. Все мы знаем, что есть на свете самоупоение - штука куда более неприятная, чем самокопание. Оно неуловимее и в то же время опаснее, чем все духовные немощи. Говорят, оно связано с истерией; не знаю, мне часто кажется, что оно связано с бесовским наваждением.

Человек, одержимый им, совершает сотни поступков по воле одной только страсти - снедающего тщеславия. Он грустит и смеется, хвастает и скромничает, льстит и злословит или сидит тихо только для того, чтобы, упаси Боже, не забыли восхититься его драгоценной особой.

Я всегда удивляюсь: как это в наше время, когда столько болтают о психологии и социологии, об ужасах детской дефективности, о вреде алкоголя, о лечении неврозов - словом, о сотнях вещей, которые проходят на миллиметр от истины и никогда не попадают в цель, - как же в наше время так мало знают о душевном недуге, отравляющем чуть ли не каждую семью, чуть ли не каждый кружок друзей?

И вряд ли кто-нибудь из практиков-психологов объяснил этот недуг столь же точно, как священники, издавна знающие, что себялюбие - дело ада. В нем есть какая-то особенная живучесть, цепкость, благодаря которой кажется, что именно это односложное, забытое слово подходит тут лучше всего.

Интеллигенты предпочитают толковать о пьянстве и курении, о порочности рюмки и тлетворном влиянии кабака. Но худшее в мире зло воплощено не в рюмке, а в зеркале, не в кабаке, а в той уединенной комнате, где человек рассматривает себя.

Должно быть, меня не поймут; но я бы прежде всего сказал бы моим слушателям, чтобы они не наслаждались собой. Я посоветовал бы им наслаждаться театром или танцами, устрицами и шампанским, гонками, коктейлями, джазом, ночными клубами, если им не дано наслаждаться чем-нибудь получше. Пусть наслаждаются многоженством и кражей, любыми гнусностями - чем угодно, только не собой.

Люди способны к радости до тех пор, пока они воспринимают что-нибудь, кроме себя, и удивляются, и благодарят. Пока это от них не ушло, они не утратят тот дар, который есть у всех нас в детстве, а взрослым дает спокойствие и силу.

Но стоит им решить, будто они сами выше всего, что может предложить им жизнь, всеразъедающая скука овладеет ими, разочарование их поглотит, и все танталовы муки ждут их. [3]

Конечно, нас может сбить с толку многозначность слова «гордиться» - ведь «гордость» и «гордыня» не одно и то же. Мы часто говорим, что муж гордится женой, или народ - героем; но в этих случаях речь идет совсем о другом чувстве.

Человек, гордящийся чем-либо, существующим вне его, признает предмет своей гордыни и благодарен ему. И точно так же слово может сбить с толку, если я скажу, что из всех многочисленных черт настоящего и будущего хуже и опаснее всего наглость.

Ведь под наглостью мы нередко понимаем очень смешные и веселые свойства - например, когда говорим о наглости уличных мальчишек.

Но если, приблизившись к важному господину, вы нахлобучили ему цилиндр на нос, вы не хотите этим сказать, что вы, вы сами, выше человеческих глупостей; наоборот, вы признаете, что вполне им подвластны, да и ему не мешало бы к ним приобщиться.

Если вы толкнули герцога в живот, вы совсем не хотите сказать, что принимаете всерьез себя, вы просто не приняли всерьез ни себя, ни герцога. Такую наглость легко осудить, она открыта критике, беспомощна и не всегда безопасна.

Но есть наглось другая - холодная наглость души, и тот, кому она свойственна, считает себя намного выше людского суда.

Немало представителей нового поколения и последователей новых школ страдают этой слабостью. Ведь это - слабость; такой человек беспрерывно верит в то, во что даже дурак верит урывками: он считает себя мерой всех вещей.

Гордый примеряет все на свете к себе, а не к истине.

Вы не горды, если хотите что-то хорошо сделать или даже хорошо выглядеть с общепринятой точки зрения. Гордый считает плохим все, что ему не по вкусу. В наше время развелось немало и конкретных, и абстрактных мерок; но молодые люди (и даже молодые женщины) все чаще и чаще считают меркой себя, просто потому что не нашлось мало-мальски достойного веры эталона.

Однако «я сам» - очень мелкая мера и в высшей степени случайная. Так возникает типичная для нашего времени мелочность, особенно свойственная тем, кто кичится широтой взглядов.

Скептик думает, что он широк для прежних, казалось бы, крупных мерок, и в конце концов сковывает себя тиранией микроскопических эталонов.

Если бы мне дали прочитать только одну проповедь, я без всякого сомнения не счел бы дело сделанным, если бы не убедился, что же, по-моему, спасает от этих зол.

Я убедился, что в этом вопросе, как и в тысяче других, Церковь права, а все другие нет. И я уверен, что без ее свидетельства люди совсем забыли бы тайну, поражающую одновременно и здравомыслием, и тонкостью.

Я, во всяком случае, не слышал ничего путного об активном смирении, пока не попал в лоно Церкви; а даже то, что я любил сильнее всего на свете - свободу, например, или английские стихи, - все больше сбивается с пути и блуждает в тумане.

Наверное, для проповеди о гордыне нет лучшего примера, чем патриотизм.

Это одно из самых благородных чувств, когда патриот говорит: «Достоин ли я Англии?» Но стоит ему высокомерно сказать: «Я - англичанин!», и патриотизм обратится в гнуснейшее фарисейство.

Мне кажется, не случайно именно в католических странах - Франции, Ирландии, Польше - флаг для патриота - пламенный символ, много более ценный, чем он сам; в странах же, особенно чуждых католичеству, патриот восхищается своей расой, своим племенем, кровью, типом и собой как их представителем.

В общем, если бы мне дали прочитать только одну проповедь, я сильно рассердил бы собравшихся - ведь Церковь всегда и везде бросает вызов.

Если бы мне дали прочитать одну проповедь, вряд ли меня попросили бы прочитать вторую.

Примечания:

[1] ...когда само небо раскололось от одной высокомерной усмешки - Честертон намекает на христианское предание о восстании Сатаны против Бога.

[2]...где двое или трое собрались хотя бы во имя свое - аллюзия на слова Христа: "где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Мф. XVIII, 20)

[3] танталовы муки - Тантал - персонаж греческого мифа, наказанный за гордыню. Стоя по шею в воде и почти дотрагиваясь до свисающих над его головой плодов, он все же не может до них дотянуться и вечно страдает от голода и жажды.

Данный текст воспроизведен по изданию:
Честертон Г. К. Вечный Человек. / ISBN 5-250-01524-7 / Пер. с англ. Н. Л. Трауберг, комментарии Л. Б. Сумм / - М.: Политиздат, 1991.
В бумажном издании этой странице соответствуют страницы: 480-485.

Как найти православную церковь на Западе

Духовный листок «Дорога домой. Выпуск ДД-39.2

Самая большая проблема на Западе это духовное одиночество. К счастью существуют православные церкви, в которых даже не очень верующий, может найти себе убежище. Русскому человеку ближе всего Русская Православная Церковь. Если нет русской, то подойдет и любая другая православная церковь. Этот выпуск был разработан по просьбе одной из читательниц наших электронных страниц.

Содержание: (1) Проблемы эмиграции, (2) Церкви на Западе, (3) Кто создал русские церкви? (4) Кто ходит в церковь? (5) Чем занимаются церкви? (6) Какие существуют церкви? (7) В каких местах находятся церкви? (8) Как найти православную церковь на Западе? Заключение.

1. Проблемы эмиграции.

Любая эмиграция не проходит безболезненно. Это путь к денационализации - медленной потери своих национальных корней, качеств и принятии местных - хороших и плохих. Детям иммигрантов с одной стороны легче, так как они быстрее денационализируются и чувствуют в новой стране хорошо. С другой стороны хуже, потому что они, в трудный формативный период своей жизни, теряют контакт со своими родителями. Самая большая проблема на Западе это духовное одиночество. К счастью существуют православные церкви, в которых даже не очень верующий, может найти себе убежище.

2. Церкви на Западе

На Западе, церкви не только духовно окормляют своих членов, но и являются местом встречи единомышленников и соотечественников. Западное общество состоит из самых различных групп иммигрантов и поэтому есть большая нужда в таких объединениях. Существует много разных религий и сект.

3. Кто создал русские церкви?

Первая, белая эмиграция, потеряв все что она любила, всюду создавала церкви, для своих нужд. В 1940-ых годах появилась вторая эмиграция, из Советского Союза. Многие из них примкнули к церквам. Другие не смогли сделать этот шаг и они постепенно растворились в море иностранцев. Церкви создавались на свои деньги, которых было мало. Сейчас первое и второе поколение почти что все ушло в лучший мир и члены церкви изменились.

4. Кто ходит в церковь?

Православные люди всегда отличались своей скромностью и отсутствием гордыни. Никогда никому в голову не приходило учить местных жителей и заниматься миссионерской работой. Церкви создавались для русских и их семейств и не для иностранцев. С того времени произошло много перемен. Во первых появились иностранные супруги, которые переходили в Православие. Потом начали появляться иностранные люди, которые заинтересовались Православием, читая духовную или историческую литературу. Новое поколение все хуже и хуже говорило по-русски. Здесь и там приходилось пользоваться местным языком. Последнее время, с приходом крайне-либеральной культурной революции (ЗЗ-12), нравственным и духовным кризисом, развалом церквей на Западе, все больше и больше начало переходить местных жителей в Православие. Появились приходы целиком из «конвертов» (от английского слова «convert», то есть перешедший в зрелом возрасте в Православие).

5. Чем занимаются церкви?

В церквах, на первом месте происходят молитвы, богослужения, крещения, венчания, молебны, панихиды и т.п. Кроме духовной жизни там существует и общественная. При церквах обыкновенно есть «сестричество», иногда «братство», церковно-приходская школа, устраиваются обеды, лекции, доклады, курсы и другие предприятия.

В каждом приходе собралась определенная группа людей. Поэтому, в некоторых приходах вы будете себя лучше чувствовать чем в других. Одни приходы активные и цветущие, а другие чахнут.

6. Какие существуют церкви?

Во первых нужно помнить что кроме Русской Православной Церкви, есть и другие. Например: Иерусалимская, Антиохийская, Александрийская, Константинопольская, Греческая, Сербская, Румынская, Болгарская, Албанская, Синайская и другие Церкви. Все эти Церкви исповедуют одно и тоже. Единственная разница в том, что богослужения идут на их родном языке.

На Западе чаще всего встречаются русские, греческие, антиохийские (сирийские) и сербские православные церкви. Последнее время появляется все больше и больше церквей из «конвертов».

Было бы хорошо если бы вы просмотрели работы по История Христианской Церкви на наших эл. страницах: Введение в Историю Христианской Церкви. Краткий обзор, История Христианской Церкви , Православие и протестантизм, История Христианской Церкви (по Смирнову), История Христианской Церкви (протоиерей Смирнов. 1903 г.).

Самые близкие к русским людям по духу, это приходы Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). Потом идет Православная Церковь в Америке (ПЦА) (Orthodox Church in America (OCA). Потом Сербская, Греческая и Антиохийская Православные Церкви. В последней бывает много «конвертов», а иногда даже и целые приходы. Во всех этих православных приходах к русским хорошее братское отношение. Существуют украинские церкви, но их каноничность стоит под вопросом. К сожалению они ведут русофобскую политику. Нужно предупредить читателя, что есть группы которые себя называют «православными», но они не православные и поэтому лучше от них держаться подальше. В этой работе мы приводим только действительно общеизвестные Православные Церкви.

Здесь нужно сказать несколько слов об аскетическом (подвижническом) Православии которое является олицетворением истинного Православия. На Западе уже с 1960-х годов происходит крайне-либеральная антихристианская культурная революция. Отход Запада от христианских начал в жизни затронул и многие поместные Православные Церкви и они стараются идти в ногу с временем. Христос же учил не идти в ногу с временем, а дал нам абсолютные ценности которые всегда правильны -- сегодня, завтра, вчера и даже после смерти. В аскетическом (подвижническом) Православии подвиг является основной составляющей всей веры -- цель которого есть приближение человека к Богу и изменение его к лучшему. Поэтому, в аскетическом Православии в церкви: здоровые молящиеся стоят, а не сидят; богослужения и молитвы не сокращаются; есть вечерние службы; соблюдаются все посты; есть исповедь один на один со священником, а не общая; причастие не дается без исповеди и т.д. и т.п.

7. В каких местах находятся церкви?

Нужно сказать что эмигранты приезжали группами и поэтому разные национальности сконцентрированы в определенных местах. Поэтому, в некоторых штатах много русских церквей, а в других их почти нет.

8. Как найти православную церковь на Западе?

(1) Первое что нужно сделать это посмотреть в Yellow Pages (Желтые страницы) местной телефонной книги в раздел Churches (Церкви). Там надо найти подразделы "Orthodox Eastern", "Greek Orthodox", "Russian Orthodox" и тому подобные.

(2) Сейчас очень много есть информации в интернете. Проверьте по нижеприведенным ссылкам (Найдите на сайте надпись - "Parish Directories", что означает "Список приходов").
  1. Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ) (самая русская)
    (Russian Orthodox Church Outside of Russia (ROCOR)
    (Russian Orthodox Church Abroad (ROCA) also
    http://www.russianorthodoxchurch.ws/
    http://www.rocor.org
    http://www.synod.com

    Список приходов (Parish Directory):
    Визуальная карта приходов РПЦЗ
    http://www.russianorthodoxchurch.ws/synod/pdf/spisok.pdf (лучший)
    http://www.directory.sjkp.org
    http://www.orthodox.net/links/rocor.html#r2

  2. Московская Патриархия
    В некоторых городах есть приходы в юрисдикции московской патриархии.
    http://www.patriarchia.ru
    http://www.mospat.ru

    Список приходов (Parish Directory):
    http://www.patriarchia.ru/db/organizations/
    Карта приходов в США
    http://www.russianchurchusa.org/page.php?id=1

  3. Православная Церковь в Америке (ПЦА)
    (Orthodox Church in America (OCA)

    (Раньше была русской и частью РПЦЗ, но сейчас отдельно и перешла на английский язык и частично на новый календарь)
    http://www.oca.org

    Список приходов (Parish Directory):
    http://www.oca.org/DIRIndex.asp?SID=9

  4. Греческая Православная Церковь
    (Greek Orthodox Church)

    http://www.goarch.org

    Список приходов (Parish Directory):
    http://www.goarch.org/parishes/

  5. Антиохийская (Сирийская) Православная Церковь
    (Antiochian (Syrian) Orthodox Church)

    http://www.antiochian.org

    Список приходов (Parish Directory):
    http://www.antiochian.org/parishes

  6. Сербская Православная Церковь (Serbian Orthodox Church)
    (Богослужение ведется на церковно-славянском языке, как и в Русской Церкви).
    http://www.serbianorthodoxchurch.com

    Список приходов (Parish Directory):
    http://www.serbianorthodoxchurch.com/pages/listing/alphabetical/index.html

Заключение

В заключение нужно сказать что православные церкви и приходы существуют для православных христиан. Священник является духовным руководителем церкви, прихода и многих знает. Поэтому, со всякими вопросами и проблемами, включая семейные, обращайтесь прямо к голове, к самому священнику.

Да поможет вам Господь Бог и Его Пречистая Божия Матерь найти хорошую и подходящую православную церковь и приход.

20 мая/3 июня 2002 г.
Cвв. равноапостольных Царей Константина и Елены

Примечание:

[П1] Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ) или просто Зарубежная Церковь, одна из немногих Церквей которая сохраняет аскетическое (подвижническое) Православие. Теперешний отход Запада от христианских начал в жизни затронул и многие поместные Православные Церкви, и они стараются идти в ногу с временем. Христос же учил не идти в ногу с временем, а дал нам абсолютные ценности которые всегда правильны - сегодня, завтра, вчера и даже после смерти. В аскетическом Православии подвиг является основной составляющей всей веры - цель которого есть изменение человека к лучшему. Поэтому, в аскетическом Православии в церкви здоровые молящиеся стоят, а не сидят; богослужения и молитвы не сокращаются; вечерние службы не сокращаются и не отменяются; соблюдаются посты по церковному уставу; есть исповедь один на один со священником, а не общая; причастие не дается без исповеди; священники носят бороду и не бреются, и ходят в рясе а не в костюмах; и т.д. и т.п.

Аскетизм. «Понятием этим вовсе не предрешается строй нашей жизни, и само по себе оно не включает в себя ни девства, ни постов, ни отшельничества. Аскетизмом, или духовным подвижничеством, называется жизнь, исполненная работы над собой, такая жизнь, целью которой является уничтожение своих страстей: блуда, самолюбия, злобы, зависти, объядения, лености и пр. и наполнение души духом целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви, которая никогда не бывает одинокой добродетелью, а лишь спутницей и совершительницей перечисленных свойств души». [Митрополит Антоний (Храповицкий)]

Источник: Дорога домой
Прыг: 081 082 083 084 085 086 087 088 089 090 091
Скок: 010 020 030 040 050 060 070 080 090 100
Шарах: 100



E-mail подписка:


Клайв Стейплз Льюис
Письма Баламута
Книга показывает духовную жизнь человека, идя от противного, будучи написанной в форме писем старого беса к молодому бесенку-искусителю.

Пр. Валентин Свенцицкий
Диалоги
В книге воспроизводится спор "Духовника", представителя православного священства, и "Неизвестного", интеллигента, не имеющего веры и страдающего от неспособности ее обрести с помощью доводов холодного ума.

Анатолий Гармаев
Пути и ошибки новоначальных
Живым и простым языком автор рассматривает наиболее актуальные проблемы, с которыми сталкивается современный человек на пути к Богу.

Александра Соколова
Повесть о православном воспитании: Две моих свечи. Дочь Иерусалима
В интересной художественной форме автор дает практические ответы на актуальнейшие вопросы современной семейной жизни.