Проповедь в третью неделю Великого поста. Крестопоклонная (Мк. 8,34 - 9,1)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодняшний воскресный день называется Неделей‚ Крестопоклонной. Ею открывается четвертая седмица Великого поста, когда уже половина этого важнейшего для каждого из нас периода церковного года оказывается пройденной. И вот именно в это время Церковь напоминает нам в Евангельском чтении о том Кресте, который каждый из нас должен нести на своих плечах. И это неслучайно. Те тяготы, которые мы вольно или невольно с радостью или с печалью возложили на себя во время Великого поста, наверное, дали нам почувствовать в той или иной степени, что такое крест, который каждый несет на своих плечах в этом мире, что такое тот крест, который нам заповедал нести Спаситель. Кто-то со скорбью, кто-то может быть с радостью ощутил его бремя на своих плечах и почувствовал, тем самым, что предшествующие несколько недель Великого поста не прошли случайно. Он стал еще более ясно ощущать, что земной жизненный путь — это крестный путь.

Однако сегодняшнее воскресенье должно стать для нас с вами не только днем поклонения святому животворящему Кресту Господню, но и днем размышления над тем, а что же Означает для нас, христиан, этот Крест. К сожалению, для Многих из нас изображение Креста Господня стало настолько привычным и обыденным, что мы очень часто перестаем осознавать главный подлинный смысл этого великого символа христианской Церкви. Надевая на свою грудь Крест, делая изображение Креста на косяках наших дверей, мы очень часто воспринимаем Крест как некий магический знак, как инструмент, который должен гарантировать нас, застраховать нас от всех жизненных неприятностей. По существу кощунственно мы ждем от Креста легкости, радости, мы ждем того, что ношение Креста, к которому призван каждый христианин, сделает нашу жизнь легкой и безоблачной. По существу, мы тем самым надеемся, что Крест Господень, который мы надеваем на себя, должен избавлять нас от самого главного нашего христианского долга — следовать за Христом в несении Им этого самого главного Креста. И здесь мы остаемся теми же самыми обезбоженными обывателями, каких часто видим вокруг себя и каких очень часто осуждаем. Давайте задумаемся над тем, к чему обязывает нас Крест, который мы несем на своей груди, к чему обязывает нас, христиан, этот великий символ Христова страдания.

Об этом можно было бы говорить весьма пространно, если бы не сегодняшнее Евангелие, которое очень кратко и очень емко выразило суть нашего христианского отношения ко Кресту. Господь наш Иисус Христос говорит нам о том, что тот из нас, кто хочет спастись, должен отвергнуться себя, взять Крест свой и следовать за Ним, за Христом. В каждом слове в этом Евангельском повествовании заключен глубокий смысл. Итак, нам, прежде всего, необходимо отвергнуться себя. А умеем ли мы это делать? Получается ли у нас это отвержение даже тогда, когда мы становимся христианами, даже тогда, когда мы носим на себе Крест Господень?

Увы, очень часто мы оказываемся совершенно далекими от этого самого главного подвига христианской жизни. Входя в церковную жизнь, мы меньше всего думаем о том, чтобы отвергнуться себя, но наоборот, мы и в церковную жизнь входим, прежде всего, думая о себе. Идя в Церковь, мы думаем о том, чтобы нам стало легче, стало лучше, стало благополучнее, чтобы было у нас здоровье, чтобы было у нас благоденствие, чтобы не было у нас никаких невзгод и страданий. Нет для нас ничего более важного, чем наша собственная жизнь, чем наши собственные переживания, которых мы не хотим испытывать, чем наши собственные радости, которых мы хотим приобрести как можно больше. И от Церкви-то мы требуем, прежде всего, радости и благополучия для себя. Более того, понимая, что мы, как христиане, должны каяться, очень часто забывая отвергнуться себя, мы даже каясь в собственных грехах сейчас, во время Великого поста, ухитряемся при этом опять таки не отвергаться самих себя: да, конечно, мы грешны, рассуждаем мы даже на исповеди, но где-то в глубине нас есть ощущение того, что, в конце-то концов, все грешны, а мои грехи Господь должен же простить, Он же видит, какой я хороший христианин, я же, в отличие от других, ношу Крест, я же иду поклониться Кресту в храм Господень, поэтому так ли уж глубоки мои грехи? У многих из нас и к Церкви отношение складывается точно такое же, какое складывается у окружающих нас обезбоженных людей ко всему в этом мире — отношение потребителя, мы хотим, чтобы Церковь жила для нас, а не мы жили для Церкви. И это очень трудно преодолеть в себе, очень трудно отбросить от себя. Но так мы не исполняем завета Христова — завета об отвержении себя. Иногда возникает ощущение, что люди, находящиеся вне Церкви, оказываются способнее нас на это самоотвержение. Ведь когда христианин и нехристианин совершают добрые поступки, безусловно, добрый поступок нехристианина оказывается гораздо большим в глазах Господа, нежели добрый поступок христианина, потому что нехристианину гораздо труднее совершить добрый поступок, чем нам, христианам, просветленным учением Христовым, укрепленным благодатью Божией.

Это отсутствие способности отвергнуться себя и взять свой крест проявляет себя еще одним, гораздо, может быть, более коварным образом. Мы несем на себе крест кто золотой, кто серебряный, кто алюминиевый, кто медный, но очень не хотим нести на себе того главного Креста, который нес Спаситель. А что есть этот Крест? Это страдание. Естественно, по немощи нашей мы боимся страдания, но бывают в жизни ситуации, когда нет иного пути остаться христианина, кроме как, подчас может быть, добровольно принять на себя страдания, а значит и свой Крест. Мы хотим, чтобы наш нательный крест был гарантией от всех осложнений, от всех других крестов, от самого главного Креста, который мы должны нести, а Христос нам говорит, что отвержение наше должно предполагать ношение Креста.

И здесь открывается перед нами еще один очень важный смысл и сегодняшнего дня, и сегодняшнего евангельского чтения. Вы знаете, что вокруг нас немало людей, которые отвергаются себя, но не во имя Христа. Мы часто видим каких-нибудь пьяниц, наркоманов, бомжей, которые, действительно, о себе совсем не думают, и в этом отношении, может быть, кажутся даже более достойными людьми, чем мы с вами, холящие и лелеющие свои христианские чувства. Но вместе с тем в этих людях мы видим другое страшное искушение — они действительно отверглись себя, не думают о себе, но они отверглись не ради Христа и не ради Креста, их отвержение себя приводит к духовному разрушению, духовной смерти. Значит, недостаточно просто отвергнуться себя, нужно отвергнуться себя так, чтобы это отвержение возложило на наши плечи тот единственный и неповторимый Крест, который дан каждому из нас. Крест наших страданий, без которых невозможно стать христианином. Только после этого наше отвержение будет исполнено смысла, будет отвержением созидательным, а не разрушающим, ведь многие люди, отвергнувшись себя, идут не за Христом, а идут против Христа.

Мы должны отвергнуться себя, взять Крест свой — у каждого он особенный — и идти за Христом. Бывает так, что человек, действительно, постигает всю свою немощь, все свое ничтожество, отвергается себя, не хочет быть таким, какой он есть, он берет на свои плечи свой Крест и старается достойно нести то крестное страдание, которое выпадает на его долю, но при этом он может забыть о Христе, он может быть исполнен глубокой гордыни, и тогда он снова оказывается человеком, не исполняющим волю Божию, не идет за Христом. Неся свой Крест, осознав свою боль, свое страдание, будем помнить не только об этой боли и страдании, но и о Христе, о Его боли и страдании, и будем помнить, что наш Крест, который мы несем с христианским смирением, это тоже наше служение Богу. Мы привыкли много размышлять и говорить о том, что нам нужна помощь Божия, это действительно так, без Бога мы не можем ничего, но ведь и Бог желает нашего служения, как Он нуждался тогда, когда Он был на земле и шел крестным путем на Голгофу. Тогда нашлись праведники, которые помогли нести Ему Крест. Того же самого подвига Он ждет от нас. И как мы можем нести вместе со Христом Его искупительный Крест? Только со смирением неся по-христиански свой собственный жизненный Крест.

Вместе с тем в сегодняшнем Евангельском чтении Христос говорит нам о том, что если кто-нибудь из нас устыдится Его, того и Он, Сын Человеческий, устыдится тогда, когда придет в этот мир во славе в сонме ангелов. Что значит «устыдиться Христа», и как связаны эти слова со словами о ношении креста Господня? Нам трудно понять это в полной мере, ибо мы очень хорошо знаем, в особенности благодаря предшествующим десятилетиями, что значит устрашиться исповедовать Христа. Многие из нас, многие из наших предков, даже нося в своем сердце веру во Христа, годами, десятилетиями страшились, боялись исповедовать эту веру ближним. Сейчас как будто все иначе, и уже не страшно стало исповедовать Христа, уже не страшно стало ходить в храм Божий, но может быть именно сейчас, когда чувство страха быть гонимым, быть наказанным за свою веру здесь, на земле, ушло из наших душ, возникает другой вопрос: да, мы не страшимся исповедовать веру во Христа, мы не страшимся называться христианами, но не бывает ли часто так, что, называясь христианами, бесстрашно на первый взгляд исповедуя свою веру во Христа, мы стыдимся Христа, стыдимся быть христианами.

Задумаемся над этим, тем более, что такое чувство как «стыд» традиционно считалось отличительной чертой любого русского православного человека. И вместе с тем именно сейчас, как может быть никогда ранее, чувство стыда подвергается поруганию и осмеянию. Именно сейчас, как никогда ранее, много говорится о том, что не нужно стыдиться того, другого, третьего, что нет никаких запретных тем, что все можно, что нужно избавиться от стыда, якобы ложного. И действительно мы видим, как уже подчас даже в детском возрасте, когда чувство стыдливости особенно присуще человеку, многие из окружающих нас людей, даже являющиеся членами христианских семей, теряют чувство стыда очень легко, еще более легко преисполняются удивительным чувством бесстыдства.

Сейчас стыдно быть стыдливым, но нестыдным становится бесстыдство. И это проникает внутрь церковной ограды. В своей среде мы немало видим людей, которые стыдятся быть христианами. Называться христианами они пока еще не стыдятся, но быть христианами им уже стыдно. Им нестыдно самих себя таких, какие они есть, им нестыдно перед Христом, Который невольно упрекает их всей Своей жизнью, всей Своей проповедью за то, что ни живут не по-христиански, и вот мы видим, что очень многие из нас, бесстыдно говоря о том, что они — христиане, о том, что они думают только о Царстве Небесном, на самом деле, не стыдясь Христа, живут так, как будто имеет смысл только царство земное. Являясь ли простыми мирянами или священнослужителями, проповедующими Царство не от мира сего, они не стыдятся быть такими, что, глядя на них, невольно задаешься вопросом, а существует ли для них это Царство не от мира сего, нужно ли им это Царство не от мира сего, ибо в этом царстве от мира сего они стремятся получить все и жить так, как будто кроме этого мира и этого земного царства не существует ничего больше.

Мы вспоминаем сейчас очень часто Христа гонимого, Христа страждущего, Христа, принимающего крестные муки, и вместе с тем не стыдимся именно этого самого Христа просить о том, чтобы Он наделил нас как можно большим количеством земных суетных радостей. И как только мы не получаем того, о чем просим, мы если и не ропщем на этого самого Христа, то во всяком случае с легкостью забываем о нем и уже без Его помощи своими силами пытаемся сделать свою жизнь такой, чтобы она менее всего напоминала жизнь во Христе и со Христом. Здесь есть, наверное, очень глубокая тайна души каждого человека: не думая осознанно о том, что он стыдится Христа, он живет таким образом, что Христос, придя бы в этот мир и встав перед ним, и узнав, что этот человек считает себя христианином, наверное устыдился бы его, ибо христиане призваны жить совсем иначе.

Действительно, Господь наш Иисус Христос, принимая на Себя человеческое естество, принял и всю гамму человеческих чувств и переживаний Он любил, Он страдал, Он жаждал, голодал и, конечно же, Он мог стыдится. Его стыд, разумеется, был не подобен нашему стыду, ибо мы грешны, а Он безгрешен. Но Он мог устыдится, когда созданный по Его образу и подобию человек, тем более человек, объявлявший себя Его учеником, стремился жить так, как будто Христа не было. И очень часто в нашей жизни происходит именно это: говоря о том, что мы христиане, что мы храним верность Христу, мы живем в таком бесстыдстве по отношению и ко Христу, и к самим себе, как сотворенным Им чадам Божиим, что невольно задаешься вопросом, а узнает ли Христос, когда придет вновь в этот мир в силе и славе, в нас христиан? Не станет ли Ему стыдно оттого, что такие люди, как многие из нас с вами, проповедуя Христа, объявляя себя христианами, жили так, как будто Христа никогда не было в этом мире? И не произойдет ли тогда именно то, о чем говорит сегодняшнее Евангелие — Христос устыдится нас, отойдет от нас, и мы останемся одни в своем грехе, одни в своем бесстыдстве.

Давайте, дорогие братья и сестры, чаще вспоминать о том, что несение Креста на своих плечах — это действительно подвиг, что, если мы дерзаем называть себя христианами и носить на себе Крест Господень, мы должны быть готовыми к тому, что наша жизнь будет исполнена не радости, а скорби, не веселья, а страдания, и только тогда мы что-то поймем в церковной жизни, только тогда мы что-то поймем в христианстве. Пусть не будет для нас Креста как чудодейственного амулета от житейских неприятностей и невзгод, пусть для нас Крест будет знаком того, что мы с достоинством и мужеством, которое было у Господа нашего Иисуса Христа, со смирением и любовью, которыми Он одарял всех людей в этом мире, пойдем за Христом и со Христом. И тогда Крест, некогда являвшийся орудием смерти, станет и для нас с вами орудием спасения, и тогда тот маленький крестик, который мы носим на своей груди, станет действительно знаком нашего подлинно христианского достоинства перед Богом.

Аминь.

или Семь острых вопросов о церковной жизни.

Минувший год был отмечен значительными переменами в церковной жизни — это и корректировка работы синодальных учреждений, и встречи Патриарха Кирилла с молодежью на стадионах, и запуск масштабных церковно-общественных программ, и многие другие изменения. Сегодня уже можно задаться вопросом, насколько плодотворными оказались подобные инициативы. Своим мнением поделился протоиерей Всеволод Чаплин, председатель Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества.

1. Зачем нужны массовые акции типа встреч Патриарха с молодежью на стадионах? Чтобы сделать Церковь более «модной» и популярной в обществе?

— Недавно я общался с одним своим родственником — человеком совестливым, умным, но воспринимающим церковную жизнь несколько шаблонно. Он меня спросил: «То, что Церковь появляется на стадионах и говорит светским языком, — не есть ли это признак обмирщения?» В ответ я предложил ему познакомиться с настоящей церковной традицией. Давайте вспомним: апостолы, апологеты, епископы первых веков христианства — все они проповедовали в самых неожиданных местах, говорили прямым, понятным для человека того времени языком. Их выступления были яркими, подчас эмоциональными, люди вкладывали в свои слова сердце и душу. Вот это — подлинная христианская традиция. Сегодня в Церкви она возрождается, потому что задачи перед нами стоят такие же, как перед первыми христианами, — привести к вере миллионы людей, которые почти ничего о Боге не знают.

И совершенно неверно отождествлять церковность с теплохладностью, с привычкой к округлым, ничего не говорящим фразам, с посещением только «приличных» мест и людей, с чинным восседанием среди тех, кто тебе приятен и кто никогда не задаст неудобного вопроса. Это не имеет ничего общего с православной культурой, это всего лишь инерция подневольного поведения, сформированного советскими гонениями на Церковь. В этом смысле и идти на стадионы, и выступать перед молодежью, и общаться с самыми разными людьми: с неверующими, с недругами Церкви или даже с наркоманами, проститутками, алкоголиками — все это значит поступать по-церковному, по-православному. Ведь Христос разговаривал со всеми, за что и был обличаем фарисеями. Дух открытости к людям и стремление выйти на проповедь является не признаком обмирщения, а наоборот — сущностной чертой христианской жизни.

2. Но все-таки нужно ли делать Церковь более «модной»?

— Церковь должна в любых условиях говорить одно и то же — Божию правду. Соотносится ли это с современными технологиями или модной словесной и творческой стилистикой — вещь второстепенная. Христианин не должен за модой гнаться, но и не должен зацикливаться на том, чтобы ей противостоять. Лучше всего просто не обращать на нее внимания.

3. А Церкви как таковой вообще свойственно меняться?

— Церковь менялась всегда. Менялись культурные способы выражения христианского послания, образ жизни, обычаи, формы христианского творчества. Даже богослужение во многом менялось. Не менялось главное — Истина, которую Церковь несет миру и которая неизменна, потому что вечен и неизменен Бог. Она содержит учение об отношениях человека и Творца, о нравственном состоянии людей. Эта Истина не должна и не может приспосабливаться к духу века сего, к человеческой изменчивости, к временным реалиям. Изменения неопасны тогда, когда они делаются из внутреннего убеждения в том, что что-то в церковной жизни нужно улучшить. Но даже мелкие изменения могут быть опасными, если их мотивом является стремление «быть как все»: приноровиться к безбожному миру, не раздражать его, жить поспокойнее, не злить лишний раз бездуховно настроенных людей. Все это рискует привести к коррозии Церкви.

Есть пример нашего советского прошлого, когда люди, чтобы мирно дожить свой век, отказывались от христианской миссии. Сегодня нечто похожее мы порой видим в западных христианских или уже постхристианских общинах: чтобы не вступать в противоречие с либерально настроенным общественным мнением, многие готовы поменять что угодно в своем учении, в своей церковной практике, в своем образе жизни. Получается, что критерием истинности, а значит, и двигателем изменений ставится общественное мнение. Убежден, что это пагубно и для Церкви, и для общества, в котором Церковь должна быть духовной закваской.

4. Какое отношение те или иные церковные реформы имеют к духовному поиску каждого конкретного прихожанина?

— Думаю, нам нужно в максимально простой форме объяснять смысл принимаемых в Церкви решений. Конечно, есть решения сугубо технические или связанные с узкой спецификой служения священников или монашествующих — большинству людей они едва ли интересны. Но важнейшие управленческие решения заслуживают внимания и общественного обсуждения. Они масштабные, касаются всей Церкви, и именно в силу этого являются значимыми для каждого отдельного прихожанина.

Вот, например, новый типовой устав православных приходов. Кроме массы технических нововведений, вызванных развитием светского законодательства, новый устав задает две очень важные нормы. Первая: епископ назван высшим руководителем прихода, ведь епархия — это своего рода поместная Церковь. А значит, она должны быть единой, все приходы в ней должны нести тяготы друг друга, а не мыслить себя изолированными единицами, каждая из которых не знает, что делает другая. Епископ призван не только руководить епархией, но и объединять ее: стараться понять, чем один приход может помочь другому и чем они могут помочь жизни епархии в целом. Закрепление в уставе представления о епископе как о человеке, ответственном перед Богом за каждый приход на вверенной ему земле, — это возвращение к важной дореволюционной норме церковной жизни. И такое переосмысление роли прихода для каждой епархии невозможно без участия самих прихожан.

А второе важное изменение, прописанное в новом уставе, таково: настоятель храма, как правило, является главой приходского совета. Это напрямую касается каждого конкретного прихожанина. Все-таки за повседневную жизнь прихода должен быть ответственен священник, а не светское лицо, которое компетентно главным образом в вопросах материально-хозяйственных. Эта сторона, конечно, важна, но не она в приходе главная. И, думаю, простому прихожанину должно быть радостно оттого, что всей жизнью прихода руководит именно пастырь.

5. Как Вы относитесь к заявлениям о том, что Церковь в России срастается с государством и с бизнесом?

— Я всегда удивляюсь, когда критики, особенно на Западе, обвиняют нашу Церковь в «сращивании» с государством. По закону Церковь и государство разделены у нас гораздо сильнее, чем в большинстве западных стран. Достаточно вспомнить, что военные капелланы появляются у нас только сейчас, и то в небольших количествах, а, скажем, в США, где принцип светскости государства возведен в абсолют, всегда были должности военных и посольских капелланов, оплачиваемые за государственный счет.

Что касается самого тезиса о «сращивании», то можно сказать вот что: в Церковь приходят разные люди — и власть имущие, и чиновники, и предприниматели. Что же нам — гнать их из храма? Относительно недавно я стал заниматься устроением жизни одного из московских приходов.

У нас на Рождество в стихари облачались два известных государственных мужа. И, зная этих людей, я не сомневаюсь, что вера их искренняя и в храм они приходят по зову сердца, а не для того, чтобы «пиариться». Двери храма открыты для всех. Более того, чем больше людей разных профессий — политиков, предпринимателей, военных, артистов — будут в своей общественной деятельности осознавать себя православными христианами, тем лучше для общества и для страны.

Когда же люди других убеждений говорят с опаской о появлении православных политиков и предпринимателей, то я не очень понимаю, чего они опасаются. Ведь никто не лишает и не будет лишать их возможности строить свою деятельность на основе собственных духовных взглядов. Мы признаём за ними такое право, так почему же нельзя признать его и за православными?

6. Что бы Вы ответили тем, кто уверен: представители Церкви говорят то, что диктуют из Кремля?

— Я не считаю, что это так. Напротив, то, что провозглашает Церковь, потом часто подхватывают политики и предприниматели. Достаточно вспомнить, что тему стратегической опасности абортов и проблему противостояния педофилии и детской порнографии первой подняла именно Церковь. О необходимости защиты от алкогольной угрозы также одной из первых первой заговорила именно Церковь: не случайно Всемирный Русский Народный Собор предложил ряд конкретных мер по ограничению продажи алкоголя. Именно православные общественные организации впервые подняли вопрос о недопустимости тотального контроля государства за всеми действиями человека через средства электронной идентификации и систематизации данных о личности. Вслед за Церковью эти темы подхватывали политики, и многое из того, о чем без всякой надежды на успех говорили иерархи, пастыри и православные общественники, становилось потом частью государственной политики.

Если что-то волнует людей, если что-то влияет на жизнь страны и народа, то, естественно, об этом говорят и Церковь, и власти. И я в этом ничего порочного не вижу.

7. В светском мире принято подводить итоги года. Возможно ли подвести их для церковной жизни? Или год в глазах Церкви — слишком маленький отрезок времени?

— В церковной практике принято оценивать прожитые временные отрезки. Мы должны и оглядываться назад на прошлый год, пытаясь его оценить, и смотреть вперед — думать, что нас ждет в году наступающем. Это традиция вполне христианская, и, возможно, именно из христианского миропонимания она пришла в светскую жизнь.

Год наш был насыщенным. Избранный Святейший Патриарх Кирилл обладает многими сильными качествами: мощным умом, харизмой, умением совмещать молитву и дело, прекрасными организаторскими способностями. Под руководством Святейшего Патриарха многое в этом году произошло в первый раз. Появилась практика встреч Предстоятеля с многотысячными молодежными аудиториями. Прошел первый Форум православных женщин. Состоялся первый продолжительный визит Предстоятеля Русской Православной Церкви на Украину.

Очень важно, чтобы в наступившем году усилия прилагала вся Церковь, а не только ее Предстоятель, чтобы все направления, которые обозначил Святейший Патриарх, нашли своих тружеников среди духовенства и мирян.

Встречи Патриарха с молодежью.

Работа с молодым поколением становится главной миссией Церкви.

Публичные встречи Патриарха с молодежью в разных городах России и Белоруссии стали наиболее заметными событиями церковной жизни прошлого года, и не в последнюю очередь потому, что раньше ничего подобного не проводилось.

Каждый раз Патриарх в прямом смысле слова «собирал стадионы» — для встреч отводились большие спортивные или концертные залы, но они никогда не могли вместить всех желающих, так что на улицу приходилось выносить плазменные мониторы и микрофоны для желающих задать свои вопросы.

Однако сам Святейший уверен, что одних лишь подобных акций недостаточно и что работа с молодежью должна строиться на постоянной системной основе. И целью данной работы является отнюдь не массовое воцерковление молодых людей, но попытка предложить им иное понимание таких понятий, как свобода, человек, ответственность, нравственность.

— Наш с вами долг — противопоставлять натиску пропаганды нравственного релятивизма, всепроникающего гедонизма, моральной вседозволенности и культа личного успеха проповедь образа Христа, слова Евангельской Истины, — сказал Патриарх в выступлении перед духовенством Московской епархии.

Встреча Патриарха Кирилла с молодежью в Санкт-Петербурге. 2009 г.

Реформы церковного управления

Новые отделы должны усилить диалог с обществом и обеспечить Церковь образованными кадрами

Разного рода административные реформы мало интересуют СМИ, и изменения в организации церковного управления прошли почти незаметно для широкой публики. Однако и создание новых, и реорганизация старых ведомств говорит о многом, в первую очередь о том, какие задачи Церковь считает для себя наиболее важными.

В 2009 году были созданы новые общецерковные структуры: Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви и общества и Синодальный информационный отдел. Сами их названия говорят о том, что отношения с внешним миром становится все более важными для Русской Православной Церкви.

Еще одно событие в этом ряду — учреждение Общецерковной аспирантуры, где отныне будут получать степень доктора богословия. Задача аспирантуры — готовить кадры для духовных учебных заведений, а также для различных церковных и церковно-общественных организаций. Реформа образовательной системы означет также повышение уровня требований к учащимся, а значит, и самого статуса звания доктора богословия…

Заседание Священного Синода 31 марта 2009 года, где было принято решение об образовании новых синодальных структур.

Россия — Грузия

В условиях конфликта государств Церковь оказалась главным миротворцем

В соответствии с традицией, вновь избранный глава Поместной Церкви совершает официальные визиты в другие Поместные Церкви в том порядке, в котором имена их Предстоятелей упоминаются на богослужении. Однако Патриарх Кирилл решил не откладывать встречу с главой Грузинской Православной Церкви Илией II и, дабы не нарушать древних порядков, встретился с ним на «нейтральной» территории, в Азербайджане.

Причиной встречи стали сложные отношения между нашими государствами, вызвавшие в том числе и проблемы в церковных отношениях. С одной стороны, священники официальной Церкви фактически изгнаны из Абхазии и Южной Осетии, принимать священников, присланных Грузинским Патриархом, в этих республиках не хотят, а иные способы их назначения противоречат церковным канонам, поступаться которыми в угоду политике всегда весьма опасно. Абхазия и Южная Осетия просят вмешаться в ситуацию Русскую Православную Церковь, но та настаивает на том, что вмешиваться во внутренние проблемы других Поместных Церквей — некорректно. Поэтому обсуждать данный вопрос Патриарх Кирилл начал именно с главой Грузинской Церкви, а не с руководством республик.

С другой стороны, обе Церкви показали себя как идеальные посредники в ходе трагических событий августа 2008 года: они доставляли гуманитарную помощь в район конфликта, поддерживали связь в то время, когда власти двух стран находились в противостоянии, и сохранили нормальные отношения после событий августовской войны. Все это дает им возможность попытаться выступить в роли миротворцев на фоне сохраняющихся напряженных отношений.

— Святейший Патриарх Кирилл сказал, что Церкви — это два локомотива, которые выведут за собой попавшие в тупик межгосударственные отношения. Для этого нужно время, — рассказал журналистам после встречи глав двух Церквей заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Николай Балашов.

Встреча Патриарха Кирилла с Католикосом-Патриархом всея Грузии Илией II. Ноябрь 2009 г.

Церковное книгоиздание

Поставить заслон псевдоправославной литературе

Решением Священного Синода отныне к реализации в храмах и церковных лавочках будут допускаться лишь те издания (книги и периодика), которые имеют соответствующее разрешение от Церкви. Это стало важным шагом на пути к избавлению храмов от засилия псевдоправославной, а порой и просто экстремистской антихристианской литературы.

Если книга продается в книжном магазине, она может выражать любую позицию, и достоверность приведенных в ней сведений остается в первую очередь на совести автора. Если же книгу продают в церковной лавке или даже за свечным ящиком в православном храме, — это свидетельство того, что ее содержание соответствует учению Церкви, а значит, интересующийся может узнать из нее позицию Церкви, а человек воцерковленный — ориентироваться на данное издание.

Увы, до некоторых пор это было отнюдь не так. И дело, конечно, не в том, чтобы продавцы в церковных лавках и настоятели храмов старались преднамеренно запутать человека. Нередко причина была в обыкновенной невнимательности. Единой экспертизы книг и изданий в Русской Православной Церкви не существовало (это еще один институт, возрождение которого, к сожалению, слишком задержалось), а потому единственным фильтром между покупателем и книгой была продавцы, нередко сами люди недостаточно опытные.

Отныне продажа книг и периодических изданий в храмах и церковных организациях допускается лишь при наличии у них разрешающих грифов Издательского Совета или Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви. И даже если где-то на первых этапах это постановление не будет исполняться неукоснительно, то читатель сам всегда сможет проверить существование рекомендательного грифа.

Посещение Издательского Совета Русской Православной Церкви. Август 2009 г.

Украина

Патриарха встретили люди, которые его любят и ждут

Поездка Патриарха на Украину летом прошлого года проходила на фоне обострения политической ситуации этой в стране, но главным ее итогом стало бесспорное свидетельство победы христианского отношения к людям над противостоящими ему политическими технологиями.

Трагедия Украинской Церкви известна: уже двадцать лет она служит ареной борьбы. Местным националистам хочется видеть ее независимой, сторонники же ее традиционного единства с Москвой нередко защищают на самом деле политическое единство Украины с Россией, а не церковные традиции, ставшие для них всего лишь разменной картой в геополитическом противостоянии. Поэтому неудивительно, что от Патриарха многие ждали участия в этом противостоянии, жесткой риторики в адрес врагов и поддержки одной из враждующих сторон.

Но Патриарх предпочел говорить о любви. Именно ей была посвящена бóльшая часть его проповедей, в том числе и произнесенная в Святогорской Успенской лавре, где речь зашла о церковном расколе.

— Мое слово, исполненное любви, обращено сегодня не только к вам, жители Донбасса, но и к тем нашим братьям и сестрам, которые находятся в разделении, — сказал Патриарх. — Мы будем молиться за вас, даже если вы не хотите этой молитвы, мы на коленях будем просить Бога, чтобы Он милость Свою приклонил к Украине, чтобы Он объединил Церковь, объединил народ…

С формальной точки зрения никаких серьезных изменений визит Патриарха в Украину не принес, но эта поездка сделала гораздо большее — она растопила лед в человеческих отношениях, показала, что взаимопонимание и любовь гораздо важнее для Церкви, чем сиюминутные политические дивиденды. Именно такого свидетельства и не хватало до предела взвинченной Украине, но дать его могла только Церковь, которая и исполнила свое служение.

Посещение Воскресенского кафедрального собора в Ровно, Украина. Август 2009 г.

Выездные заседания Синода

Церковь напоминает, что она не является исключительно «московской»

Традиционно Священный Синод, высший орган церковного управления в межсоборный период, заседает в Москве, где расположена его резиденция. В прошлом году эта традиция нарушилась впервые за многие годы: заседания Синода прошли в Санкт-Петербурге и Киеве.

Возможно, событие это не столь и масштабное, однако оно должно еще раз подчеркнуть значение других (помимо Москвы) духовных центров в жизни Русской Православной Церкви, еще раз показать, что наша Поместная Церковь — не Церковь Москвы и даже не Церковь России. Она объединяет в себе народы разных стран, единство которых имеет гораздо более глубокие корни, нежели отмеченные ныне на карте границы.

Церемония возложение цветов к мемориалу 100 тысячам жертв нацизма. Витебск, сентябрь 2009 г.

Межсоборное присутствие

Начинает строиться площадка для обсуждения важнейших церковных проблем

Собор, являясь высшим органом церковного управления, как правило, проходит раз в несколько лет и занимает всего несколько дней. В подобном формате решить серьезные проблемы довольно сложно, поскольку в столь сжатые сроки невозможно даже заслушать все точки зрения. Поэтому в прошедшем году началась подготовка к созыву Межсоборного присутствия — принципиально нового совещательного органа, призванного стать площадкой для обсуждения самых острых и проблемных вопросов современной церковной жизни.

Участниками Межсоборного присутствия станут не только представители духовенства, но и миряне. Вместе они будут готовить проекты решений, которые затем смогут рассматривать Церковные Соборы. Существование же Межсоборного присутствия даст возможность более подробно и тщательно обсуждать самые сложные вопросы.

Первое заседание комиссии по образованию Межсоборного присутствия. Июнь 2009 г.

Поездки Патриарха

Предстоятель едет молиться вместе с народом

Патриарх Кирилл провел значительную часть минувшего года в поездках. Главным образом это были визиты в различные епархии Русской Православной Церкви. Их основная цель — знакомство нового Предстоятеля Церкви со своей паствой, ее жизнью и проблемами. Патриарх побывал на Украине, в Белоруссии, во множестве регионов России: в Ростове-на-Дону, Архангельске, Туле и многих других городах.

Также он совершил первый официальный визит в другую Поместную Церковь, посетив Турцию, где встретился с главой Коснтантинопольского Патриархата Патриархом Варфоломеем.

Посещение Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального монастыря. Август 2009 г.