«Постоянно слушая чтение посланий блаженного Павла, каждую неделю дважды, а часто три и четыре раза, когда мы совершаем памяти святых мучеников, — я радуюсь, наслаждаюсь духовною трубою, восхищаюсь и воспламеняюсь желанием, узнавая любезный мне голос, и мне почти кажется, будто он явился и присутствует предо мною, и я вижу, как он беседует. Но, с другой стороны, я скорблю и сокрушаюсь тем, что не все знают этого мужа так, как должно знать, а некоторые находятся в таком неведении, что не знают ясно и числа его посланий. И это бывает не от недостатка учения, а от того, что не хотят постоянно беседовать с этим блаженным», — эти слова принадлежат святителю Иоанну Златоусту.

• Часть первая - «Павлово Евангелие»
• Часть вторая - «Павлово Евангелие»: жизнь во Христе
• Часть третья - «Павлово Евангелие»: любящий другого исполнил закон

Часть первая - «Павлово Евангелие»

Спасение через веру

В настоящее время, точно так же как и при жизни святителя Иоанна, в храмах, во время Божественной литургии, чаще всего можно услышать фрагменты из посланий святого апостола Павла. Мы слышим живой голос великого проповедника и миссионера, готового к несению любых трудностей, болезней и скорбей ради благовествования Истины. Святитель Иоанн Златоуст восклицает: «Откроем глаза пред сиянием апостольских глаголов, ведь язык апостола Павла воссиял ярче солнца, он словом учения превзошел всех прочих и получил обильную благодать Духа, так как больше других потрудился». Постараемся хотя бы немного прикоснуться к той глубине богословия, которая открывается перед нами в письменных трудах апостола Павла.

Послание к Римлянам, к христианам, проживавшим в городе Риме - столице огромной Римской империи, является самым пространным из всех новозаветных посланий (писем). Но значение этого текста не ограничивается только количеством слов. Послание к Римлянам называют иногда «Павловым Евангелием». Потому что в этом послании апостол Павел наиболее подробно раскрыл главную тему всей своей миссии - спасение человека через веру в Господа Иисуса Христа. Конечно, об этом апостол Павел говорит и в других своих посланиях, но послание к Римлянам посвящено этому вопросу практически от первого до последнего стиха.

Похвала апостола

Послание к Римлянам (как и другие послания апостола Павла) начинается приветствием, обращенным ко всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, призванным святым: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (Рим. 1, 7). Павел хвалит римских христиан за то, что их вера возвещается во всем мире (Рим. 1, 8). Это очень высокая похвала, ведь апостол Павел до того не бывал в Риме и не видел римских христиан, хотя давно и очень сильно желал посетить столицу и лично познакомиться с чадами Римской Церкви (см.: Рим. 1, 11-12).

Очень интересно то, как апостол представляется адресатам своего послания. Он пишет: Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию (Рим. 1, 1). К какому же благовестию апостол считал себя призванным? К тому, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе нашем, через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы, между которыми находитесь и вы, призванные Иисусом Христом (Рим. 1, 2-6).

В этих словах послания мы читаем древнейший символ веры христианской Церкви. Церковь верует, что Бог открыл Себя в Своем Сыне, родившемся из рода царя Давида и явившем Свою Божественность в воскресении из мертвых. Именно в принятии этой благой вести апостол Павел полагает спасение для верующих. Нельзя спастись, не веруя в Сына Божия, ставшего ради спасения грешников человеком.

Современное послание

Апостол продолжает мысль о том, что благовествование Христово есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, потом и Еллину (Рим. 1, 16). Вера во Христа объединяет теперь некогда разделенных иудеев, хранивших веру в единого Бога, получивших обетования Божии о Спасителе, и еллинов - язычников, не знавших истинного Бога, уклонившихся на путь беззакония. Вера во Христа делает и первых, и вторых праведными. В этом открывается правда Божия от веры в веру (Рим. 1, 17).

Состояние еллинов-язычников было поистине ужасающим. Апостол Павел, изображая картину состояния языческого мира, пишет, что Бог был познаваем от создания мира через рассматривание творений (Рим. 1, 20). Другими словами, видя окружающую красоту и гармонию, язычники могли прославить Бога-Творца. Но вместо этого они осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Рим. 1, 21-23). Поклоняясь творению вместо Творца, языческий мир погряз в беззакониях: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение (Рим. 1, 26-27). Язычники исполнились всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия (Рим. 1, 29). Эти слова были написаны апостолом Павлом чуть менее двух тысяч лет назад. Но не наполнен ли современный мир теми же пороками, в которых апостол обличал древних язычников?

Но надежда в том, что Бог не забыл развратившихся язычников и привел их к покаянию и праведности через Господа Иисуса Христа. Важно то, что в следующей главе апостол Павел, говоря об иудеях, о тех, на ком исполнились обетования, обличал их за те же грехи. Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же, - слышим мы голос апостола (Рим. 2, 1). Осуждая грехи других, нельзя достичь спасения. Мы спасаемся не потому, что кто-то другой должен погибнуть в своих грехах. Апостол пишет: Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину! (Рим. 2, 9-10) У Бога нет лицеприятия (Рим. 2, 11), поэтому для Господа не важно происхождение, социальное положение и многое другое из того, что порой так ценится в нашем мире. И апостол Павел объясняет, что за греховные дела осуждается равно каждый человек - и иудей, который судится законом, данным Самим Богом, и язычник, который судится согласно природе, то есть по закону, написанному в сердце и совести (см.: Рим. 2, 12-16).

Апостол довольно жестко обличает тех, кто считал принадлежность к иудейскому народу и знание закона превосходством перед язычниками: ты называешься Иудеем... Хвалишься Богом... уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме... как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: "не прелюбодействуй", прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? (Рим. 2, 17-23). Знание закона Божия не делает человека праведным. Если тот, кому вверен закон, нарушает его, то поступает так же, как и неразумный язычник. Апостол Павел очень ярко выражает эту мысль: Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога (Рим. 2, 28-29).

Приговор... и надежда

Весь мир становится виновен перед Богом (Рим. 3, 19), - пишет святой Павел. И закон был дан для обличения греха. Наверное, это самый страшный приговор. Мир не мог оправдаться сам по себе. Не мог достичь праведности. Мог только увидеть обличаемый законом грех. Но это положение не было тупиковым, безвыходным. Бог привел всех к праведности: независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде, во время долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса (Рим. 3, 21-26).

Примером веры является Авраам, вера которого вменилась в праведность (см.: Рим. 4, 3), а обрезание стало лишь печатью праведности через веру, поэтому Авраам стал отцом всех верующих в необрезании... и обрезанных... ходящих по следам веры отца нашего Авраама (Рим. 4, 11-12). Истинный потомок Авраама тот, кто хранит веру и верность Богу. Вера ведет к праведности и спасению. Но в чем же именно состоит спасение Богом верующих? Об этом апостол Павел говорит в других главах своего послания.

Икона "Апостол Павел", автор Андрей Рублев

Часть вторая - «Павлово Евангелие»: жизнь во Христе

Сегодня мы продолжаем рассказ о Послании святого апостола Павла к римским христианам и подходим к сложной, можно сказать - к центральной для всего православного богословия мысли, выраженной в «Павловом Евангелии». Праведность Божия, явленная через Господа Иисуса Христа, оправдывает и спасает каждого уверовавшего, будь то иудей, живший по закону Моисееву, или еллин, живший по закону совести.

Святой апостол Павел указывает на пример праведного Авраама, который поверил Богу, и это вменилось ему в праведность (ср.: Рим. 4, 3). Верить - значит доверять, доверять так, как дети доверяют родителям, как одно любящее сердце доверяет другому любящему сердцу. Основа доверия и веры - любовь. Любящие открывают себя друг для друга, становятся одним целым.

Единение верующих с Богом происходит через Господа Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией (Рим. 5, 2). И если для любящих все становится общим, то апостол призывает с радостью принимать даже скорби: хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5, 3-5).

Апостол произносит одно из самых замечательных слов о любви Бога к человеку: Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его (Рим. 5, 6-10).

Истина любви Божией открывается в смерти Христа. Христос умирает за нас не потому, что мы были достойны этого. Как раз нет - люди были немощными, грешниками и даже Его врагами. Если задаться вопросом, за что Бог любит человека, то единственным правильным ответом будет - ни за что. Бог возлюбил Свое творение, потому что Бог - это Любовь. И любовь Божия распространяется на всех.

Главным даром Божественной любви является жизнь. Если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих... и если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа. Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни (Рим. 5, 15, 17-18). До Христа не было жизни - смерть царствовала. Для апостола Павла смерть была не просто прекращением жизни, но ее полным отсутствием. В грехопадении человек теряет все, теряет саму жизнь. И только во Христе, через страдания, смерть и Воскресение Его, человечество возвращает потерянное в грехопадении. Как грех Адама привел к осуждению всех - из зараженного источника начал изливаться зараженный и загрязненный потоп, - так в смерти и Воскресении Господа Иисуса Христа происходит обновление и очищение.

Но каким образом это происходит для каждого из нас? Апостол Павел отвечает на этот вопрос в следующей главе Послания к Римлянам. Фрагмент Послания, о котором сейчас пойдет речь, читается в Православной Церкви гораздо чаще других, и практически каждый православный христианин слышал его, потому что 3-11 стихи 6‑й главы входят в состав чинопоследования Таинства Крещения.

Апостол Павел начинает с вопроса: Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? (Рим. 6, 3). Крещение становится для каждого уверовавшего приобщением к смерти Господа. Но мы знаем и о том, что гроб не смог удержать Христа. Поэтому и мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим. 6, 4). Как Христос умер и воскрес, так и мы умираем и воскресаем вместе с Ним. Поэтому для нас Таинство Крещения становится Таинством начала новой жизни: если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть [соединены] и [подобием] воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха (Рим. 6, 5-7). Умирает наш ветхий человек, потомок падшего Адама, пораженный грехом. Воскресает же человек обновленный во Христе, омывшийся от греховной скверны. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти (Рим. 6, 8-9).

Если смерть не имеет власти над Христом, значит она уже не властна и над теми, кто уверовал в Него. Все, что было до Христа, — умерло, упразднилось. Все, что соединилось с Ним, - обрело истинную жизнь. Поэтому апостол Павел призывает каждого из нас: почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6, 11). Как прежде мы были рабами греха, так теперь мы должны стать рабами праведности: ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец - жизнь вечная. Ибо возмездие за грех - смерть, а дар Божий - жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6, 22-23).

Но что же делать дальше, приобщившись к новой жизни во Христе? 7-я глава Послания к Римлянам содержит самую пламенную и глубокую речь апостола Павла о состоянии человека. Закон, данный Богом, указывал человеку на грех, заповеди определили границу между проявлением страстей и добродетелей. Апостол пишет: я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай (Рим. 7, 7). Но закон не избавлял человека от греха, который довлел и властвовал над человеком. И поэтому столь сильный надрыв и плач слышится в словах апостола: Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое (Рим. 7, 14-21). Грех побеждает в человеке любое стремление к добру, понуждает человека жить по плоти. Что может уберечь человека от греха, который властвует над человеком? Например, когда маленький ребенок делает что-то плохое, злое, греховное, родители могут с удивлением воскликнуть: «Но разве мы учили такому своего ребенка?». Грех, наследие падшего Адама, учит этому, влечет к злым поступкам. Но чтобы преодолеть собственную «плоть», необходимо обновиться во Христе.

Апостол пишет: Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной [в жертву] за грех и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу (Рим. 8, 3-4). Раз мы умерли для греха в Крещении и уверовали, что будем жить со Христом, над Которым и смерть не властна, то нам остается только одно - покориться новой жизни по духу. Жизни, освященной благодатью Бога по вере нашей в Господа Иисуса Христа. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир (Рим. 8, 6), мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете (Рим. 8, 12-13).

Поэтому жизнь уверовавшего во Христа - это жизнь в преодолении всего, что вновь может ввергнуть нас в грех, в жизнь по закону плоти и греха. Путь к победе наполнен трудностями. Но Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26). И Сам Христос Иисус, Который умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас (Рим. 8, 34). Сам Бог ведет нас по этому пути. Любовь Божия не оставляет нас, поэтому апостол Павел восклицает: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас... ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 35, 37-39)...

Часть третья - «Павлово Евангелие»: любящий другого исполнил закон

В заключительной статье о Послании святого апостола Павла к Римлянам необходимо рассмотреть две очень важные темы: кому принадлежат Божественные обетования и в чем заключается христианская жизнь. Именно этим вопросам апостол посвятил вторую половину своего Послания.

В 9-й главе Послание к Римлянам приобретает странный на первый взгляд оборот. Помните, как святой апостол Павел обличал тех, кто считал, что одна только принадлежность к иудейскому народу и знание Закона уже дают превосходство перед язычниками: ты называешься Иудеем... хвалишься Богом... уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме... как же ты, уча другого, не учишь себя самого? (Рим. 2, 17-21). На вопрос, кто же может считаться настоящим иудеем, апостол ответил так: Ибо не тот Иудей, кто [таков] по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но [тот] Иудей, кто внутренно [таков], и [то] обрезание, [которое] в сердце, по духу, [а] не по букве (Рим. 2, 28-29).

И вот, после столь строгих отрезвляющих слов апостол Павел открывает читателям сокровенные глубины своей совести, исповедует любовь к собратьям, к родным по плоти, то есть ко всему израильскому народу - народу богоизбранному: Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования (Рим. 9, 1-4).

Апостол напоминает всем, что все Божественные обетования даны были именно израильскому народу и Сам Господь Иисус Христос по человечеству Своему - израильтянин: от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь (Рим. 9, 5).

Но что же произошло с этими обетованиями? Почему язычники, не искавшие праведности, получили праведность, праведность от веры. А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности (Рим. 9, 30-31)? Видимо, этот вопрос неоднократно задавали апостолу Павлу, великому проповеднику языческих народов. Возможно, те, кто, недоумевая, требовали от апостола язычников ответа, могли возложить вину на Самого Бога. Но апостол отвечает: А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал?» Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного [употребления], а другой для низкого? (Рим. 9, 20-21). Глубины Промысла Божия непостижимы для людей. Нельзя обвинить Бога ни в том, что, избрав израильтян Своим народом, Он отверг язычников, ни в том, что, призвав затем язычников в Церковь Христову, Бог лишил Свой народ прежних обетований.

Потому что теперь, когда совершена уже Крестная жертва, не принадлежность к тому или иному народу дает человеку спасение, но только искренняя вера во Христа: Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. Ибо Писание говорит: всякий, верующий в Него, не постыдится (Рим. 10, 9-11).

Но на самом деле Бог не отвергал Своего народа, как не отвергал и язычников. Бог знал и о том, что израильтяне не раз проявят неверность (как было во времена пророков, обличавших народ израильский в уклонении в идолопоклонство), и о том, что после Воскресения язычники обретут веру и войдут в спасительную Церковь.

Апостол использует образ дерева: Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви (Рим. 11, 16). Ветви - это все, принадлежащие к израильскому народу. Но, если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, [то] [вспомни, что] не ты корень держишь, но корень тебя (Рим. 11, 17-18). Здесь апостол Павел обращается уже к уверовавшим язычникам: не превозноситесь над израильтянами, пусть и отпавшими от спасительного корня. Продолжая диалог с воображаемым собеседником, апостол вкладывает в его уста следующий аргумент: Скажешь: «ветви отломились, чтобы мне привиться» (Рим. 11, 19). И сам отвечает: Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя (Рим. 11, 20-21). Бойся отпасть в неверие, бойся гордости и превозношения. Потому что Бог способен привить и дать новую жизнь и некогда отпавшим ветвям: Но и те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их. Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине (Рим. 11, 23-24).

Как же должны жить теперь ветви, привитые к спасительному дереву? Апостол Павел призывает христиан Рима, а вместе с ними и всех нас: представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу... и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего (Рим. 12, 1-2). Если уверовавшие во Христа через Таинство Крещения вошли в обновленную жизнь с Богом (см.: Рим. 6, 4), то и руководствоваться в жизни нужно только обновленным умом, который обращен к Богу, а не ветхими помышлениями, исполненными греха и лукавства.

Затем апостол Павел перечисляет добродетели, которые должны быть свойственны христианину. Во главе добродетелей стоит любовь: Любовь [да будет] непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте (Рим. 12, 9-10). Христианин должен быть усердным в вере, терпеливым в скорбях, постоянным в молитве, должен быть готов принимать странников и нуждающихся, благословлять врагов (см.: Рим. 12, 11-14). Зло не должно входить в жизнь христианина: никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12, 17-18).

В чем должна выражаться любовь к врагам? Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12, 20-21).

Апостол Павел затрагивает еще один вопрос, особенно важный для жителей столицы огромной империи. Римский император и вся римская власть - это власть языческая. И как христианину относиться к этой власти? Апостол отвечает: Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение (Рим. 13, 1-2). Цель власти, по мысли апостола Павла, состоит в пресечении зла и наказании тех, кто совершает зло. Поэтому если хочешь не бояться власти, делай добро, и получишь похвалу от нее... потому надобно повиноваться не только из [страха] наказания, но и по совести (ср.: Рим. 13, 3, 5). Апостол призывает: отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай [чужого] и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 7-10).

Апостол Павел призывает христиан быть терпимыми друг к другу: Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, [что можно] есть все, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его. Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его (Рим. 14, 2-4). Спор об употреблении тех или иных видов пищи снова возвращает нас к вопросу о пищевых запретах, данных в Ветхом Завете. Апостол Павел увещевает - не вступать в споры и не осуждать друг друга - тех, кто считал эти запреты актуальными для христиан, и тех, кто считал, что вопрос о пище не так важен. Важным для апостола является одно - не соблазнить брата своими поступками: Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. Лучше не есть мяса, не пить вина и не [делать] ничего [такого], отчего брат твой претыкается, или соблазняется (Рим. 14, 20-21).

Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему, во благо, к назиданию (Рим. 15, 1-2). Не случайно именно эти слова звучат в конце Послания. Верующие должны стремиться к единству во Христе. А по-настоящему объединить может только любовь. Поэтому если среди верующих не будет взаимного терпения, помощи и понимания, то любовь и единство станут чем-то недосягаемым.

Вот и миновал праздник Пятидесятницы, а вместе с ним подошел к своему завершению пасхальный период - очень важный, особенный этап богослужебной жизни. В течение сорока дней Церковь прославляла воскресшего Господа, затем - воспевала Его Вознесение и наконец — радовалась схождению Духа Святого.

Завершающим праздником пасхального периода является Неделя Всех святых — первое воскресенье после Пятидесятницы. В этот день Церковь прославляет всех тех, кто в своей жизни стал причастником благодати Духа Святого.

После Недели Всех святых, в понедельник, начинается Петров пост. Он является подготовкой к празднику в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла (12 июля по новому стилю). Из книги Деяний апостольских нам известно о том, что ученики Христовы всегда постились перед выходом на проповедь: Когда они служили Господу и постились, Дух Святой сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их (Деян. 13, 2–3). Поэтому и мы, готовясь к празднованию памяти святых апостолов Петра и Павла, постимся — по апостольскому примеру.

Длительность Петрова (или, как его иногда называют, Апостольского) поста связана с датой празднования Пасхи. Ведь поститься мы начинаем через неделю после праздника Пятидесятницы — дня Святой Троицы. Это значит, что чем раньше Пасха и, соответственно, Пятидесятница, тем продолжительнее период Петрова поста, и наоборот. Причем этот пост был изначально связан именно с этими праздниками.

Совершим небольшой исторический экскурс. Пятидесятница наряду с Пасхой является древнейшим христианским праздником. Интересно то, что в древности в период от Пасхи до Пятидесятницы полностью отменялся пост и коленопреклонения. Об этом сообщает известный христианский апологет Тертуллиан (ок. 165 — ок. 240 г.). Он пишет, что христиане не постятся и не преклоняют колен по воскресным дням и, как он выражается, пользуются «той же самою льготою» в течение пятидесяти дней после Пасхи, проводя это время «во всяком ликовании». Подобные свидетельства можно встретить и в более поздний период. Христианка Эгерия, совершившая в 381–384 гг. паломничество в Святую Землю, записала в дневнике, что «в Иерусалиме от Пасхи до Пятидесятницы совершенно никто не постится». Святитель Епифаний Кипрский (ок. 315–403 гг.) писал: «В пятьдесят дней Пятидесятницы и коленопреклонений не бывает, и пост не заповедан». О том же обычае, соблюдаемом египетскими монахами, свидетельствует и преподобный Иоанн Кассиан (ок. 360–435 гг.): «Во все дни Пятидесятницы никто вовсе не преклоняет колен и не держит поста до девятого часа».

Правда, нужно сделать одно уточнение. Согласно древней традиции, закрепленной позже в монашеских уставах, пост подразумевает или полный отказ от пищи, или прием пищи один раз в день (обычно вечером). Соответственно, в «непостные» дни пищу вкушали более одного раза. Поэтому, когда мы встречаем свидетельства о том, что египетские или палестинские подвижники не постились от Пасхи до Пятидесятницы, это не означает того, что они вкушали скоромную (в нашем понимании) пищу, а говорит о количестве трапез. Кроме этого, пост — это всегда время покаяния. Период от Пасхи до Пятидесятницы и в этом смысле отличался от остального богослужебного года — он становился для христиан периодом радости и ликования о неизреченных благодеяниях Божиих.

Но также по свидетельствам древних церковных авторов известно о том, что после пасхального ликования верующие вновь вступали в покаянный период поста. В паломнических заметках Эгерии есть и такая запись: «Со следующего дня [после] Пятидесятницы все постятся по обычаю, как во весь год, каждый как может, исключая дни субботние и воскресные». В другом памятнике, составленном в конце IV века и известном под названием «Апостольских постановлений», содержится предписание: «После Пятидесятницы одну седмицу поститесь, ибо справедливо, чтобы вы и веселились о даре Божием, и постились после послабления».

Таким образом, пост после Пятидесятницы являлся своего рода восстановлением подвига воздержания и напоминанием о необходимости покаяния после пятидесяти дней пасхальных торжеств.

Но есть и еще одно значение поста после Пятидесятницы, о котором пишет священномученик Ипполит Римский: «Никто на Пасху пусть не вкушает до причащения. Ибо кто так поступает, тому пост не засчитывается. Если же кто, будучи в плавании или по другой необходимости, не знал дня Пасхи, то, узнав об этом, пусть постится за прошедший пост после Пятидесятницы». То есть, по мысли священномученика Ипполита, этот пост был особенно необходим тем христианам, которые по каким-либо причинам не соблюдали предпасхальное воздержание.

Из описанных древних практик поста после Пятидесятницы и зародился летний пост, повсеместно известный как Петров. В этом году он начнется 8 июня. Этот пост не так строг в плане ограничений в пище, как другие многодневные посты. И в этом также проявляется мудрость Церкви и ее забота о своих чадах. Можно вспомнить, как постепенно вступали мы в Святую Четыредесятницу, понемногу привыкая к великопостному воздержанию. Строгий пост после праздника Святой Троицы был бы тяжел для верующих. Поэтому Церковь заповедует нам именно такой постный подвиг, чтобы нам было по силам выдержать его. Она как бы напоминает нам о посте — прежде всего для того, чтобы каждый из нас еще раз заглянул внутрь себя, задумался о том, сколько еще предстоит одержать побед над самим собой, сколько еще предстоит пройти, бережно неся сосуд благодати Божией.

И конечно, Апостольский пост еще раз напоминает нам о том, что каждый верующий — это ученик и апостол Христов. Каждый из нас призван свидетельствовать о нашем Учителе и Господе. Не будем забывать, что святые апостолы постились перед выходом на проповедь — постимся и мы, прося Господа дать нам сил, терпения и мудрости нести свет христианского учения.

Мозаика второй половины XI века, монастырь Дафни

На византийских и древнерусских иконах Воскресения Христова никогда не изображается сам момент Воскресения. На них изображается «сошествие Христа во ад», а точнее то, как Христос выводит из ада Адама, Еву и других героев библейской истории; под ногами Спасителя – чёрная бездна преисподней, на фоне которой – замки, ключи и обломки врат, некогда преграждавших мёртвым путь к воскресению.

Именно этот иконографический тип является каноническим, так как отражает традиционное учение о сошествии Христа во ад, победе Его над смертью, воскрешении Им мёртвых и изведении их из ада, в котором они содержались до Его Воскресения. В последние несколько веков при создании образа Воскресения Христова использовались и другие сюжеты, в частности заимствованный из западной традиции образ воскресшего Христа, выходящего из гроба и держащего в руках знамя победы. Однако этот образ не традиционен для православия.

Каждое православное иконописное изображение основано на том или ином литургическом воспоминании. Не существует икон или фресок, сюжет которых не соотносился бы с тем или иным днём церковного календаря. Икона Сошествия во ад соответствует литургическому воспоминанию Великой Субботы и Пасхи. Само учение о Сошествии во ад основано на нескольких текстах из Священного Писания, прежде всего на послании апостола Петра: «Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, Праведник за неправедных, быв умерщвлён по плоти, но, ожив духом, Которым Он и находящимся в темнице духам, сошед, проповедал…» (1 Пет. 3, 18-19). Но гораздо подробнее тема сошествия Христа во ад, отражённая также в иконописи, раскрывается в раннехристианской апокрифической литературе.

Есть иконография, где Христос попирает даже не врата ада, а сам ад в виде персонифицированного образа – связанного старика в кандалах, и над ним стоит Господь, покоривший его. Тема персонификации ада, смерти берёт начало именно в апокрифах. В дошедшем до нас апокрифическом тексте V века «Евангелие Никодима» (не противоречащем православному учению, хотя и не вошедшем в церковный канон) центральное место занимает диалог между сатаной и адом. Ад пытается воспротивиться пришествию Христа и приказывает своим демонам «твёрдо заключить врата медные и запоры железные» и крепко держать «заклёпы». Но раздаётся голос: «Поднимите врата». Услышав этот голос, ад спрашивает: «Кто есть Сей Царь славы?» Ангелы говорят: «Господь крепкий и сильный, Господь сильный в брани». И тотчас медные врата сокрушаются, железные засовы ломаются и все связанные мертвецы разрешаются от уз. Царь славы связывает сатану и предаёт его аду со словами: «Держи его крепко до второго Моего пришествия». Приняв сатану, ад говорит ему: «Обратись и посмотри, что у меня не осталось ни одного мертвеца». Далее описывается изведение умерших из ада воплотившимся Христом: «Царь славы простёр десницу Свою и взял и воздвиг праотца Адама. Потом, обратясь к прочим, сказал: “Сюда, за Мною, все, умерщвлённые древом, к которому он прикоснулся. Я опять всех вас воскрешаю древом креста”. И потом Он стал всех изводить вон… Когда же Он шёл, блаженные отцы, следуя за Ним, воспевали, говоря: “Благословен грядущий во имя Господне; аллилуиа; ему слава всех святых”».

«Евангелие Никодима» содержит в себе все идеи и образы, использовавшиеся в христианской литературе последующих столетий для изображения того, что современные европейские богословы называют термином Hollensturm (букв. «штурм ада»): Христос не просто сходит в адские бездны – Он вторгается туда, преодолевая сопротивление диавола и демонов, сокрушая ворота и срывая с них замки и запоры, как Победитель, перед Которым силы зла бессильны.

Обратим внимание на одну фразу из «Евангелия от Никодима» – слова ада, сказанные сатане: «Обратись и посмотри, что у меня не осталось ни одного мертвеца». В иконографии «Сошествие во ад» Христос часто изображён простирающим руки к Адаму и Еве, которых он выводит из ада; иногда, кроме Адама и Евы, выходящими из ада изображают также и других людей – в белых одеждах, с нимбами и без. Кто эти люди? Действительно ли, как говорит нам апокриф, ад опустел? Всех ли людей, которые до Воскресения Христова находились в аду, вывел Христос?

Этот вопрос не раз был отражён в иконографии Воскресения. На знаменитой фреске «Воскресение» из константинопольского монастыря Хора (1315 – 1320) традиционная тема Сошествия во ад трактуется с особым драматизмом. В середине композиции – Христос в белой одежде; Христос держит правой рукой руку Адама, а левой – руку Евы. Адам изображён почти бегущим навстречу Христу, Ева – с усилием поднимающейся из глубин ада. По правую руку Христа (слева от зрителя) изображены Иоанн Предтеча и ветхозаветные праведники с нимбами. По левую руку – ветхозаветные грешники во главе с Каином, сыном Евы, стоящие в нерешительности. Относится ли к ним проповедь Христа? Последует ли ей Каин, спасётся ли он? А другие грешники? Иконография отражает неоднозначность решения вопроса о спасении, как бы напоминая, что наши суды – не суды Божии.

Догмат о сошествии Христа во ад – часть православного учения о спасении. Однако решение этого вопроса во многом зависит от того, как мы понимаем проповедь Христа в аду и её спасительное действие на людей. Если речь идёт о проповеди лишь избранным, лишь праведникам Ветхого Завета, тогда спасительная значимость догмата минимальна; если же проповедь была адресована всем находившимся в аду, его значимость существенно увеличивается. Кажется, мы имеем достаточно оснований утверждать, вслед за греческим православным богословом И. Кармирисом, что, «по учению почти всех восточных отцов, проповедь Спасителя простиралась на всех без исключения и спасение было предложено всем душам от века усопших, будь то иудеев или эллинов, праведных или неправедных». Того же мнения придерживается другой греческий богослов, профессор Н. Василиадис:

«…Господь добровольно и победоносно сошёл во ад, “общее вместилище” душ. Он посетил все души, находившиеся там, и проповедовал грешникам и праведникам, иудеям и иноверным. И как “живущим на земле воссияло Солнце правды”, так же воссиял свет Его и находившимся “под землёй во тьме и сени смертней”» <...>

Таким образом, не только для праведных, но и для неправедных проповедь Спасителя в аду была благой и радостной вестью избавления и спасения, а не проповедью «обличения за неверие и злобу», как казалось Фоме Аквинскому.

Но все ли или только некоторые откликнулись на призыв Христа и были выведены из ада? Этот вопрос остаётся открытым. Есть мнение, согласно которому Христос вывел из ада только ветхозаветных праведников. А есть мнение, согласно которому все, кто пожелал последовать за Христом, последовали за ним, когда Он отверз врата ада, сломал замки и сокрушил вереи. В богослужебных текстах многократно говорится о спасении Христом всех находившихся в аду: «и от ада вся свобождша». Но поскольку Бог не нарушает свободную волю людей, по крайней мере, в аду остались те, кто не пожелал последовать за Христом, в том числе диавол и демоны.

Если мы встанем на точку зрения тех церковных писателей, которые утверждали, что Христос вывел из ада исключительно ветхозаветных праведников, тогда спасительное дело Христа сводится лишь к восстановлению справедливости. В таком случае речь уже не идёт ни о чуде, перед которым трепещут ангелы и которое воспевается в церковных гимнах, ни о милости Божией. Православие допускает возможность спасения от адских мучений не только тех, кто веровал при жизни, но и тех, кто не сподобился истинной веры, однако угодил Богу добрыми делами. По учению Православной Церкви все умершие – верующие или неверующие – предстают перед Богом. Следовательно, даже для тех, кто не уверовал при жизни, сохраняется надежда на то, что они признают Бога своим Спасителем и Искупителем, если вся предшествующая земная жизнь вела их к этому признанию.

Мы не знаем, все ли последовали за Христом, когда Он выходил из ада, так же как не знаем, все ли последуют за Ним в эсхатологическое Царство Небесное. Но мы знаем, что с момента сошествия Христа во ад путь к воскресению из мёртвых открыт для «всякой плоти», спасение даровано всякому человеку и врата рая открыты для всех того желающих. Такова тайна Великой Субботы, завесу над которой приоткрывает православное богослужение, таково богословие иконы Воскресения.

Журнал «Нескучный сад», №4, 2011