В июне 2011 года вышла очередная книга протоиерея Александра Федосеева — «От Лубен до Харькова». Автор — доктор богословия и философии, настоятель храма св. Новомучеников и исповедников Российских, главный редактор историко-публицистического интернет-альманаха «История XX века». Статьи отца Александра дают ответы на сложные вопросы бытия, его книги помогают читателям найти причины духовного характера происходящим в нашей стране событиям. О творчестве и теме новой книги, актуальности расколов и современной церковно-политической ситуации в Украине мы поговорили с Александром Федосеевым — священником, писателем и отцом пятерых детей.

— Отец Александр, «От Лубен до Харькова» — пятая Ваша книга. Расскажите, как рождаются идеи, это выстраданные темы или просто события, которые представляют для Вас интерес, как для доктора богословия?

— Темы моих работ в первую очередь продиктованы выбранным направлением научной работы и приходской жизнью. Расколы в церкви не могут оставить равнодушным ни одного православного человека, тем более я не мог обойти вниманием столь важные исторические события, имеющие огромное влияние на жизнь Украинской Православной Церкви до сего дня.

Каждый православный христианин должен пребывать в духовном трезвении для успешного противостояния многочисленным искушениям, в частности, церковным расколам. Особенно важна миссионерская деятельность Церкви в деле оказания помощи людям, попавшим под пагубное воздействие расколоучителей.

Актуальность миссионерской деятельности отмечает Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. По словам Его Святейшества, после страшных исторических катаклизмов минувшего столетия уже невозможно проповедовать Христа, просто апеллируя к традиции, к генетической памяти, — слишком велики масштабы духовных разрушений. Поэтому речь должна идти о второй христианизации — именно так формулируется задача в принятой в 2007 году Концепции миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. Святейший Владыка особо отметил, что для решения стоящих перед Церковью огромных миссионерских задач необходимо, чтобы миссией занимался весь народ Божий — иерархи, священники, диаконы, миряне, в том числе православная, воцерковленная интеллигенция.

Предстоятель напомнил, что в принятой Концепции говорится о миссионерской ответственности мирян, что каждый христианин обязан вносить свою лепту в святое и важное дело миссии. «Самая первая задача, которую мы должны сегодня поставить и постараться быстро решить, — это создание миссионерской инфраструктуры в нашей Церкви, постоянно действующего механизма миссии», — заявил Святейший Патриарх Кирилл.

По словам Его Святейшества, уже давно существует одно звено такой инфраструктуры на общецерковном уровне — Синодальный миссионерский отдел, кое-где в епархиях есть один-два священника, ответственных за миссию; но этих сил никак недостаточно, чтобы откорректировать движение истории. Поэтому формирование общецерковной миссионерской инфраструктуры должно стать приоритетным направлением работы, считает Святейший Патриарх.

— Тема Вашей докторской диссертации «Дисциплинарно-психологический характер церковных расколов». Потом данная тема нашла отражение в Ваших книгах «Язвы расколов», «Расколы и современность». Сейчас проблема поднимается в обсуждаемой нами книге. Чем обусловлен интерес к этому вопросу?

— Церковные расколы волнуют Святую Церковь на протяжении двух тысячелетий. Их видов великое множество, но наиболее остро стоит проблема расколов дисциплинарно-психологического характера. Расколы данного характера включают в себя следующие негативные процессы:

- дискриминация и критика институциональных органов Церкви;

- внутренние церковные проблемы;

- младостарчество и авторитаризм;

- социальный изоляционизм;

- псевдоэсхатологические и апокалиптические настроения;

- процессы гносеологического характера (редукционизм, фанатизм и псевдодуховность).

Главная особенность дисциплинарно-психологических расколов, из которой вытекают все остальные околоцерковные движения, — это время их возникновения: в эпоху крушения социализма и гибели массового атеизма. Дисциплинарно-психологические расколы распространяются преимущественно в больших городах, с развитой культурной и образовательной инфраструктурой. Как показывают исследования, наиболее питательную почву церковные расколы находят в среде людей со средним и высшим образованием.

— Батюшка, почему, на Ваш взгляд, раскольников не учит опыт предыдущих расколов?

— Прежде всего, давайте дадим определение расколу: расколом называется нарушение полного единения со Святою Церковью, с возможным сохранением, однако, истинного учения о догматах и таинствах. Раскол есть отделение, обособление, утрата и отрицание соборности. Характерно, что раскольники считают все остальные расколы, кроме своего, гибельными и ложными, возникшими под действием страстей и гордыни, а свой собственный раскол (мало чем отличающийся от прочих) принимают как единственное счастливое исключение во всей истории Церкви. Более того, раскольник утверждает, что это Церковь отпала от него, а не он — от Церкви.

Чтобы еще более полно ответить на Ваш вопрос, процитирую слова Святителя Филарета Московского: «Православие и раскол так противоположны друг другу, что покровительство и защита Православия естественно должны стеснять раскол; снисхождение же к расколу естественно должно собою стеснять Православную Церковь». А Святитель Киприан Карфагенский считает, что если бы раскольники действительно верили Библии, то нечего было бы доказывать, так как истина была бы очевидна.

Православная Церковь заповедала нам изучать Священное Писание, но при этом руководствоваться разъяснениями святых Отцов, а не собственными мнениями — плодом нашего нечистого и страстного сердца. Раскольники же, ссылаясь на библейские тексты, игнорируют святоотеческое толкование, чем искажают их смысл и символику; поэтому каждый раскольник претендует на роль оригинального эгзегета (толкователя) Библии.

Замечательно по теме церковных расколов выразился глава ОВЦС Митрополит Иларион (Алфеев): «…раскол — это, прежде всего, ожесточенность сердца: когда человек ставит свои интересы и личные убеждения выше тех незыблемых основ, на которых стоит бытие Церкви как вместилища благодати. В этом случае характерным становится пренебрежение принципом апостольского преемства, которое со времен Пятидесятницы лежит в основе единства Церкви, служит одним из исторических гарантов подлинности церковного Предания…очень важно, чтобы иерархи всех Поместных Церквей в своем стремлении способствовать уврачеванию расколов в полной мере проявляли солидарность, осознавая нашу общую принадлежность к единой Церкви. У раскольников не должно создаваться ложного впечатления, что они могут получить евхаристическое общение и церковное признание инуде (Ин. 10: 1) — без покаяния во грехе раскола, без обращения к разрешительной молитве о них Матери-Церкви, от которой они отделились».

— Благодарю за познавательный ответ. Отец Александр, Ваш интерес к проблематике расколов понятен, давайте поговорим о творчестве. Скажите, поиск и анализ документов отнимает много времени?

— В каждой своей книге я стараюсь максимально подробно освятить затрагиваемую проблему. Часто для детального исследования, исключающего возможность ошибок, приходится выискивать редкие архивные документы. Поэтому работа в ГАРФе и других архивных учреждениях отнимает много времени, Вы правы. Но это вполне рациональная плата за возможность в своих исследованиях основываться на достоверном материале.

— Вы пишете определенное количество страниц в день или берете перо только по вдохновению? Кстати об орудиях труда, Вы берете перо, карандаш или клавиатуру?

— Никогда не ставил перед собой задачу написания определенного объема страниц в день или неделю: творчество — не конвейер, работать без вдохновения невозможно. Моей приоритетной целью является донесение важной, нужной и крайне полезной информации до читателей. Каждый раз я не знаю точно, когда книга будет закончена. И не спешу написать как можно больше — согласитесь, количество не может не отразиться на качестве.

Наброски ключевых идей и черновики будущих книг я пишу ручкой — мне так удобнее работать с текстом в самом начале создания книги: анализировать информацию, продумывать сюжет, выстраивать композицию.

Но основной объем я набираю на компьютере. Мы живем в век электронных технологий, и было бы, по крайней мере, странно не воспользоваться благами цивилизации в полной мере.

— Писательство для Вас — творчество, отдых от мирских забот или тяжелый труд? И для кого Вы пишете, отец Александр?

— И труд, и отдых, и творчество. Но в первую очередь я ценю то, что имею возможность донести свою точку зрения по различным духовным вопросам не только с амвона, но и со страниц сочинений, познакомить с моими научными находками как можно больше людей.

Я не ограничиваю свою целевую аудиторию, мои книги читают церковные люди, регулярно посещающие богослужения, но опыт показывает, что книги востребованы и в среде нецерковных, порой даже неверующих людей, а также среди творческой интеллигенции.

Думаю, что книга «От Лубен до Харькова» будет интересна широкому кругу читателей, представителям различных слоев населения. Ее полезность заключается в освещении одной из самых злободневных проблем современной Украинской Православной Церкви в исторической перспективе.

— Батюшка, а как Вы оцениваете современную церковно-политическую ситуацию в Украине?

— Не секрет, что современная ситуация в Украине чрезвычайно нестабильна, украинские политики с «митрополитом» Филаретом заинтересованы в нагнетании напряженности, конфронтации, навязывании антироссийских настроений населению Украины. А история возникновения автокефального движения внутри УПЦ помогает нам лучше осмыслить современное состояние православной церкви в Украине, осознать проблемы разделений и найти пути их решения.

История Православной Церкви в странах постсоветского пространства последних лет насыщена драматическими событиями, многие из которых продолжают оказывать мощное влияние и на нынешнее состояние Русской Православной Церкви. Распался Советский Союз, растет социальное расслоение общества, множатся проблемы, связанные с информационным неравенством. Русская Православная Церковь сохранила свое единство на всем пространстве бывшего Советского Союза, создавая новые формы церковного устройства.

За последнее десятилетие образованы автономные Поместные Церкви, что отражает новые политические реалии современного мира. К отрицательным явлениям, безусловно, нужно отнести процессы стремительной политизации религиозной жизни в странах бывшего советского лагеря, вовлечение в нее политических партий националистического толка, что создало почву для образования в последующем враждебных православию политико-религиозных структур типа УГКЦ, УАПЦ, УПЦ-КП, ИПЦ и т. д.

На территории Украины сложилась одна из самых сложных церковно-политических ситуаций. Страну буквально рвут на части всевозможные раскольнические объединения, вопрос о тяжелом положении Украинской Православной Церкви сегодня волнует многих ученых-богословов. Столь серьезная активность раскольников в Украине, где борьба православных и раскольников буквально за каждый метр занимаемой территории возрастает с каждым днем, никого не оставляет равнодушным.

Вот что пишет по этому поводу митрополит Иларион (Алфеев): «Украинский церковный раскол — прямое следствие грубого вмешательства политических сил в церковную жизнь. Если бы в свое время руководство украинского государства не прибегало к силовому давлению на Церковь, а признало бы ее собственные решения, основанные на внутрицерковных установлениях, никакого раскола в Украине давно бы уже не было. Потому что «независимостью» от Вселенской Православной Церкви, от этой всемирной и многонациональной православной семьи, ни один православный верующий дорожить не может. Если я православный — то зачем мне «независимость» от Православия, от его канонов? А если речь идет о самостоятельности в церковном управлении, в решении внутренних церковных вопросов, то такой самостоятельностью Украинская Православная Церковь наделена уже много лет назад. Что нисколько не мешает ей оставаться в составе Московского Патриархата и сохранять духовное единство со всей Церковью Святой Руси, древнейшей и исконной частью которой является Киев».

В другом месте митрополит Иларион пишет: «Мне вспоминаются слова Святейшего Патриарха (Кирилла — прим. авт.), сказанные им при посещении памятника жертвам массового голода в Киеве вместе с тогдашним Президентом Украины В. А. Ющенко.

На слова Президента о том, что Украине надо создать единую Церковь, Патриарх ответил: «В Украине уже есть единая Церковь — это Украинская Православная Церковь, возглавляемая Блаженнейшим Митрополитом Владимиром. Это Поместная Церковь, которая является самоуправляемой частью Московского Патриархата».

И действительно, все остальные группы, называющие себя «Церковью», являются расколом, то есть с церковной точки зрения — самозванцами. Это люди, которые присвоили себе титулы, и не имеющие права по церковным канонам совершать богослужения. Такие группы не являются легитимными церковными структурами, и потому любое объединение должно быть вокруг канонической Украинской Православной Церкви».

— Батюшка, вспомним, что Вы — не только богослов, но и настоятель строящегося Храма. Это всегда сопряжено с определенными искушениями и сложностями. На Вашем попечении целый приход. Вы воспитываете пятерых детей. Как удается все успевать?

— Бесспорно, забот очень много, трудно проявлять полноценное попечение и о храме, и о семье одновременно. А успевать все удается исключительно с Божией помощью, даже остается время для написания книг. Ни в коем случае не жертвую благочинием в храме, семейным благополучием или другими своими первостепенными обязанностями ради творчества — оно является лишь дополнением к моей богослужебной деятельности.

— Вы, я знаю, настоятель формирующегося, «молодого» прихода, что Вы можете посоветовать воцерковляющимся, на какие аспекты духовной жизни им стоит обратить внимание, чего опасаться в первую очередь?

— Часто православные христиане, особенно те, кто пришел к вере недавно, испытывают чувство неловкости и растерянности, не зная, как себя вести в храме, не понимают смысл происходящего, зачастую неверно истолковывают церковные обряды. Но по милости Божией ныне издается огромное количество душеполезных книг. Читающий человек имеет замечательную возможность узнать опыт Церкви, от самых простых вещей до глубин сокровенного церковного жительства.

Но я хочу подчеркнуть: узнать об опыте и узнать сам опыт — принципиально разные вещи. Каждый христианин, даже сравнительно небольшое время пребывающий в Церкви, знает, что опыт чтением не берется. Более того, в каких-то случаях чтение может оказаться даже неполезным. Стать действительно церковным человеком — значит стать человеком, несущим в себе Христа, Его нрав, Его характер.

Поэтому для того, чтобы жить и действовать по Христу, должно иметь еще что-то помимо книг. Что же? Необходимо живое участие Бога, то действие благодати, которым Господь призывает к Себе всякое сердце, пробудившееся к вере, и наставляет его непосредственно Сам. Помимо непосредственного благодатного опыта важны встречи c живыми людьми, которые живут этим дыханием духа. Без них порой невозможно узнать, что такое милосердие, терпение или великодушие. Нередко это может открыться благодаря встрече c человеком, много лет пребывающим в Церкви, много потрудившимся в молитве и приобретении качеств настоящего православного христианина. Пример очень важен! И об этом не стоит забывать.

В конце 2010 г. в российский кинопрокат вышел очередной фильм, снятый студией Уолта Диснея по знаменитому сказочному циклу «Хроники Нарнии», написанному английским христианским писателем К. С. Льюисом, – «“Покоритель зари” или Плавание на край света».

Он является продолжением снятых ранее той же студией фильмов «Лев, колдунья и платяной шкаф» и «Принц Каспиан». Поэтому почти все его главные герои – Каспиан, теперь уже король Нарнии, рыцарственный Мыш Рипичип, а также английские школьники Эдмунд и Люси Певенси, снова попавшие в сказочную страну, на сей раз вместе со своим зловредным кузеном Юстэсом, – воспринимаются зрителем как старые знакомые. Правда, на сей раз их ждут странствия в неизведанных краях и неведомых морях. Какова же цель этого путешествия?

Казалось бы, всё проще некуда. И почти сразу же после того, как Люси, Эдмунд и Юстэс оказываются на борту «Покорителя зари» (так называется корабль Каспиана), как тот объясняет им, что он выполняет данный им в день коронации обет – отыскать семерых лордов, друзей своего отца, некогда отправленных его дядей-узурпатором Миразом в дальние восточные моря и бесследно сгинувших там. Найти их, если они ещё живы, или отомстить их убийцам – такова цель Каспиана. Но при этом он вскользь упоминает о том, что у Рипичипа имеется некий иной, более возвышенный замысел – добраться до восточного края света, где, как верит мышиный рыцарь, находится страна Аслана – Создателя Нарнии, которого в ней именуют Великим Львом, Царём царей, Сыном Императора-за-Морем...

Однако в отличие от книги, в фильме «Покоритель зари» по ходу действия появляется ещё одна цель: остановить и победить зло, проникающее в Нарнию с некоего Тёмного острова. Одно из его проявлений – зелёный туман, которому на Одиноких островах, окраине Нарнии, приносят человеческие жертвы. Туман этот проникает всюду, где есть место злым делам и мыслям. А чтобы победить оное зло, нужно отыскать семь мечей, некогда данных Асланом для защиты Нарнии и принадлежавших пропавшим лордам, и возложить их на его каменный Стол на Острове Звезды. Тогда силы Тёмного острова падут и в Нарнии снова воцарятся мир и благоденствие. Вот только для того чтобы выполнить эту миссию, героям придётся сразиться со тьмой в самом её логове. Потому что последний – седьмой – меч, вместе со своим хозяином, лордом Рупом, оказывается в её власти. И кульминационной сценой фильма является битва героев с силами Тёмного острова. В том числе – со страшным морским змеем, заставляющим вспомнить о некоем отнюдь не сказочном существе, называемом в православной гимнографии «глубинным» или «древним» змием...

Любой человек, знакомый с содержанием книги «Покоритель зари», вправе возразить: «но ведь этого же нет у Клайва Льюиса»! Действительно, в его сказке Тёмный остров – всего лишь один из этапов странствия героев. Причём отнюдь не самый важный. Возможно, историю с зелёным туманом и семью мечами авторы сценария придумали, будучи под обаянием другой сказки, где в царство «вековечной тьмы», в Мордор, чтобы там выбросить в жерло огнедышащей горы волшебное кольцо, отправляются хоббит с друзьями. Возможно, следствием вольного или невольного подражания фильму «Властелин колец» стало и обилие битв в «Покорителе зари» и страшный поединок морского змея с огнедышащим драконом, и пламенная речь Арагорна… пардон, Каспиана, перед неравной битвой с силами тьмы: («Так не поддадимся же власти страха. Наш мир, наша Нарния зависит от нас. Думайте о тех, кого мы спасаем. За Аслана! За Нарнию!»).

Однако возможно, что создатели фильма отказались от точного следования тексту книги К. Льюиса ещё и по другой причине. Ведь со времени написания сказки «Покоритель зари» прошло более полувека. Мир изменился. И многое из того, что современникам К. Льюиса казалось страшным и возмутительным, для нас, увы, стало почти что нормой жизни... Воспримет ли современный читатель, пресыщенный историями о катастрофах, безмятежно созерцающий очередную кровавую сцену на телеэкране, сказку из «Хроники Нарнии», где нет никаких, так сказать, «ужастей»? Да, герои попадают в плен к работорговцам и те их связывают «накрепко, но не больно». Да, Юстэс, превратившийся в дракона, убивает кабанов и диких коз, чтобы прокормить друзей и себя, но «убивает очень милосердно – просто ударяет их хвостом, так что они даже не успевают ничего заметить». Конечно, можно улыбнуться, читая подобные наивные пассажи, но очевидно одно – К. Льюис не стремился напугать своего читателя. И отрицательные персонажи его «Хроник Нарнии» по большей части грозны лишь на вид, но на самом деле трусливы и глупы. Чего стоит хотя бы Морской Змей, который, повредив корабль героев, даже не думает его преследовать, а, с идиотской улыбкой на морде (да-да, именно так это видится Люси!), ныряет вместе с обломком кормы под воду, «словно только что и мечтал, как о деревянном хвосте»? Или туповатые и самодовольные гномы-однотопы, считающие себя первыми раскрасавцами и умниками! Клайв Льюис предпочитал развенчивать зло, высмеивая его. Ведь то, что вызывает смех, уже не страшно. Однако в «Покорителе зари» (как и в предыдущих диснеевских фильмах про Нарнию) зло не смешно, а страшно, и оно оказывается столь могучей силой ужаса и ненависти, что сражаться с ней приходится не на жизнь, а на смерть. И никто из плывущих на «Покорителе зари» не избежит этой битвы. «Каждого из вас ждёт испытание, – напутствует героев мудрый волшебник Кориакин. – А власть зла будет огромна. Оно будет вас искушать. Чтобы победить зло в мире, надо победить его в себе».

В этих словах, вполне христианских по сути, заключена основная идея фильма. До того, как герои примут неравный бой с Тёмным островом, им необходимо изгнать тьму из собственной души. Иначе говоря, сразиться с ней. Стоит вспомнить, что ещё Апостол Павел сравнивал христианина с воином, ведущим брань «против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 15). И не случайно одна из известнейших книг по православной аскетике, написанная преподобным Никодимом Святогорцем, называется «Невидимая брань». Каждый из нас, христиан, сколь бы слабым или миролюбивым он ни был, участвует в этой незримой битве. В фильме достаточно убедительно показано, насколько жестока эта битва. Потому что искушения и соблазны, которым подвергаются те же Эдмунд, Люси и Каспиан, напрямую связаны с их самыми тайными и сокровенными желаниями. Вот Люси, считающая себя дурнушкой, находит в волшебной книге заклинание, позволяющее стать красавицей. Такой, как её старшая сестра Сьюзен, которой она втихомолку завидует. И даже несмотря на предупреждение Аслана, украдкой вырывает лист с заклинанием из книги и прячет его. А потом украдкой читает магические слова. Дальнейшее открывается героине в видении – пожелав быть, «как Сьюзен», она перестаёт быть собой. Иначе говоря – стирает себя из жизни, самоуничтожается. И вот уже нет Люси Певенси. Вместо неё существует точная копия Сьюзен… «Ты позавидовала – не делай так больше», – предупреждает Люси явившийся ей Аслан, возвращая девушке (в книге К. Льюиса Люси, как и Эдмунд с Каспианом, гораздо младше, чем в фильме) жизнь и прежний облик... Вот возле озера с водой, которая превращает в золото всё, что в неё ни попадёт, обнажают мечи друг против друга спорящие за власть и первенство Эдмунд и Каспиан… Знаменательно, что, как в фильме, так и в книге, герои оказываются неспособны преодолеть искушения собственными силами и выстоять в битве с воинством Тёмного острова без помощи Аслана. Но даже терпя поражение, они не сдаются. На мой взгляд, одним из несомненных достоинств фильма является то, что его создатели подчёркивают героизм людей – самых обыкновенных и слабых, но всё-таки остающихся верными Тому, Кого в Нарнии именуют Асланом, и пытающихся следовать за Ним.

Однако, увлёкшись показом битвы с силами Тёмного острова, создатели фильма позабыли о том, что у самого К. Льюиса целью путешествия героев на край света являются отнюдь не сражения, а – встреча. Собственно, искушения, которые претерпевают герои, готовят их именно к этой встрече. Причём она ожидает и Каспиана, и Рипичипа, и Люси, и Эдмунда. Мало того – даже Юстэса Вреда.

На первый взгляд, это может показаться странным. Ведь одно дело – Каспиан, который ищет пропавших без вести друзей отца. Здесь вполне уместно говорить, что он хочет встретиться с ними. И о Рипичипе можно сказать, что он ищет встречи со страной Аслана. Но вот вопрос – ради чего оказываются на борту «Покорителя зари» Люси, Эдмунд и уж тем более Юстэс? Только ли ради встречи с Каспианом и Рипичипом? Или же ради чего-то иного?

Возможно, прежде чем говорить об этом, стоит обратиться к творчеству шотландского христианского писателя сер. Х1Х – нач. ХХ в. Джорджа Макдональда, являющегося одним из основателей жанра «фэнтези». Поскольку, по признанию самого Клайва Льюиса, его обратили к вере именно произведения этого автора. Прежде всего «волшебная повесть для мужчин и женщин» «Фантастес» – о путешествии юноши по имени Анодос в страну фей. Вот как сам К. Льюис свидетельствует о том, что открылось ему из этой книги: «...я не знал тогда имени этого нового качества, этой ясной тени, осенившей все путешествия Анодоса, но теперь я знаю: это – святость. В ту ночь христианским стало моё воображение; на мою душу, разумеется, ушло гораздо больше времени. Я и не догадывался, на что иду, покупая “Фантастеса”. Тема путешествия героя в волшебную страну, вернее прохождения сквозь неё, с последующим возвращением в реальный мир, лежит в основе ряда произведений Д. Макдональда. Причём итогом его пребывания в волшебной стране фей, Зазеркалье или Стране Северного Ветра становится духовное преображение. Вот как говорит об этом герой книги «Фантастес»: «Иногда у меня возникает странное ощущение, что я – призрак, посланный в мир, чтобы служить своим собратьям или, скорее, исправить то зло, которое успел совершить. Мне хотелось бы сделать мир ярче и светлей – по крайней мере, в тех местах, куда не падает тьма моего собственного сердца. …И я всё равно знаю, что ко мне грядёт благо – что всех нас и всегда ждёт только благо, хотя мало кто осмеливается просто и неизменно в это верить». Вера и смирение – вот то, что обретает Анодос, пройдя через волшебную страну фей.

Вера и смирение – это то, что обретают в своём странствии на край света и герои «Покорителя зари» Эдмунд, Люси, Юстэс и Каспиан. Наиболее ярко это показано на примере злобного и эгоистичного Юстэса, который, попав в волшебную драконью пещеру, сам превращается в дракона. И, познав ужас одиночества, осознаёт, что «другие совсем не так плохи, а сам он не так хорош, как прежде думал». Отныне Юстэс больше всего на свете желает вернуться к людям, которых он прежде ненавидел и презирал, «стать им другом, говорить с ними, смеяться с ними, помогать им». И когда по воле Аслана, совлекшего с него драконью кожу, Юстэс снова становится человеком, то с ужасом вспоминает, каким был прежде. Как другой герой «Покорителя зари» Эдмунд с не меньшим ужасом вспоминает грех предательства, совершённый им когда-то в угоду себе и Белой Колдунье. «Честно говоря, ты вёл себя ничуть не хуже, чем я, когда я впервые оказался в Нарнии. Ты был просто свинья, а я ещё и предатель!» – признаётся Эдмунд Юстэсу. Стоит согласиться – это слова человека, обретшего смирение на собственном горьком опыте. Впрочем, К. Льюис подчёркивает: пережитое Юстэсом лишь полагает начало его духовному преображению: «с этого времени он начал становиться другим. В иные времена он напоминал прежнего Юстэса, но я не буду обращать на это особого внимания, ибо он выздоравливал». Точно так же, как и в Эдмунде иногда просыпается тот, прежний Эдмунд, о котором он вспоминает с ужасом и стыдом… Вере и смирению приходится учиться даже Люси, самоотверженной и чистосердечной девочке, которой наиболее часто является Аслан.

Что же ждёт героев на краю света? Их ждёт там встреча с Асланом. Причём в книге на этот раз он является им в образе не льва, а ягнёнка, агнца. И сцена их встречи в книге К. Льюиса заставляет вспомнить 21 главу Евангелия от Иоанна, где воскресший Христос является Своим ученикам на море Галилейском. К сожалению, в фильме «Покоритель зари» она показана иначе. Как не показана и та тихая радость, «веселье сердечное», которое охватывает героев по мере приближения к краю света. А вот как описано это в самой книге К. Льюиса: «с каждым днём и с каждым часом свет становился всё мягче и мягче. Никто не ел и не спал. Они черпали из моря сверкающую воду, которая была крепче вина и как-то мокрее воды обычной, и молча выпивали её за здоровье остальных. Все радовались, но не той радостью, о которой говорят без умолку. Чем дальше они плыли, тем меньше говорили, и то шёпотом». Стоит согласиться – такое невозможно передать самыми современными средствами кинематографии. Возможно лишь пережить это на собственном опыте. Как пережил это Клайв Льюис.

...Итак, цель путешествия достигнута. Герои дошли до самого края света, за пределами которого находится страна Аслана. Но лишь одному из них суждено попасть туда. В отличие от книги, в фильме «Покоритель зари» Люси, Эдмунд, Юстэс и Каспиан сами отказываются от ухода в эту страну. Каспиан считает себя не вправе бросить на произвол судьбы свою страну и подданных: «Обрадуется ли отец, если я откажусь от того, ради чего он умер?» Люси, Эдмунд и Юстэс не могут предать своих близких: «мы им нужны». Лишь Рипичип смиренно молит Аслана: «Я знаю, что недостоин, но я готов даже сложить меч, чтобы только увидеть твою страну». И слышит в ответ: «Моя страна как раз для таких чистых сердец, как ты». Да, это опять-таки «не по Клайву Льюису». Хотя, возможно, вполне в духе его книги. Потому что и в сказке «Покоритель зари» в страну Аслана попадает лишь один Рипичип.

Правда, это происходит по несколько иной причине. Из всех, кто плыл на «Покорителе зари», он оказался самым мужественным, самым верным, самым добрым. Более того – самым смиренным. Люси, Эдмунд, Каспиан не устояли перед искушениями, поддавшись гордыне. Выстоял только Рипичип. Он один достоин, точнее, готов войти в страну Аслана. Остальным героям ещё предстоит совершить своё жизненное странствие, своё плавание по житейскому морю. Каспиану – в Нарнии. А Юстэсу, Эдмунду и Люси – в их собственном мире, в Англии, куда их возвращает Аслан. В следующей сказке – «Серебряное кресло» – Юстэс ещё вернётся в Нарнию. А вот подросшие Люси и Эдмунд больше никогда не увидят её. Но Аслан их не покинет никогда. «Учитесь узнавать меня и под другим именем, – на прощание говорит он детям. – Для этого вы и бывали в Нарнии. После того, как вы узнали меня здесь, вам будет легче узнавать меня там».

А я добавлю: ради того и пишутся такие книги, как «Хроники Нарнии», ради того и снимаются по ним фильмы, чтобы хоть кого-то из нас эти мудрые и добрые сказки привели к Тому, Кого мы, подобно жителям Нарнии, называем Царём царей. А ещё – Господом нашим.

...Звучащий в фильме голос жены Сталкера читает строки из Откровения Иоанна Богослова, повествующие о Дне Гнева Господня, когда Агнец снимает шестую печать (это место традиционно понимается как пророчество об экологических катастрофах в конце земной истории). Они вносят в ткань фильма ощущение уже произошедшей или происходящей "катастрофы на земном шаре", когда остается последняя надежда на спасение.

Дети своей эпохи

– А что дурного в молитве? Это вы из гордости так говорите...

Согласитесь, эта реплика, прозвучавшая в фильме "Сталкер" в ответ на брезгливое "как это все срамно – унижаться, сопли распускать, молиться...", воспринимается как знаковая, определяющая героя с христианским мировоззрением. И когда мы, говоря о христианских мотивах в художественной литературе и кино, подходим к "Сталкеру"… казалось бы, вот он – готовый материал для проповеди. Но вдруг оказывается, что не все так просто. Потому что сценарий для этого фильма написан братьями Стругацкими. Роль творчества Стругацких в отечественной культуре ХХ века огромна. Однако масштабу дарования писателей должен соответствовать масштаб их духовной ответственности за печатное слово. То, каким образом в творчестве Стругацких затрагиваются священные для христиан имена и понятия, не может быть простой небрежностью авторов – это их четко выраженное отношение к христианству.

Начиналось это с повести "Понедельник начинается в субботу": там эпизодического персонажа-мага зовут Саваоф (одно из ветхозаветных имен Бога) с отчеством и фамилией, для которых позаимствованы имена языческих божеств. А для христианина это откровенное богохульство. Но кульминация антихристианства Стругацких – роман "Отягощенные злом, или сорок лет спустя", последнее крупное произведение, написанное братьями вместе (за несколько лет до смерти старшего, Аркадия Натановича). В романе есть такой персонаж – "Демиург", который является одновременно Богом и сатаной, причем облик его самого и его "свиты" демонстративно (с рядом аллюзий и реминисценций) списан с булгаковского Воланда и иже с ним. Один из приближенных этого сатаны-демиурга отождествлен с апостолом любви Иоанном Богословом, почитаемым в христианстве за свою девственную чистоту; у Стругацких же этому герою приписаны такие сексуальные мерзости, которые язык не повернется пересказывать. Нет смысла оправдывать хулу тем, что она произносится авторами не от своего лица, а звучит в некоем виртуальном "художественном" мире: у того, кто хотя бы с малейшим уважением относится к христианским святыням, рука не поднялась бы создавать такой виртуальный мир.

Однако напрашивающийся из сюжета "Отягощенных злом" вывод о сатанизме авторов не будет верен: во всем остальном творчестве они отстаивают общечеловеческие ценности. На самом деле они всего лишь дети своей эпохи – материалисты.

...И вдруг мы дерзаем говорить о фильме, снятом Андреем Тарковском по сценарию братьев Стругацких, как о христианском произведении. Парадокс?

Дорога чистых душ

Проще всего было бы объяснить этот парадокс тем, что Тарковский недопустимым образом исказил авторский замысел сценаристов.

Такое обвинение популярно среди поклонников Стругацких. Но и тут все не так просто. Обвинители режиссера исходят из сравнения фильма с романом "Пикник на обочине". И напрасно: "Пикник" и "Сталкер" – два разных произведения Стругацких. Один из вариантов того произведения, которое стало фильмом, опубликован в сборнике избранных сценариев братьев Стругацких "Пять ложек эликсира". Да, и между этим "Сталкером" и фильмом Тарковского есть расхождения. Но опубликован вариант 1977 года, а работу над сценарием в соответствии с рекомендациями режиссера Аркадий Натанович и Борис Натанович продолжали летом 1978 г. Кстати, в статье о Тарковском "Каким я его знал" Аркадий Натанович приводит пример этих "рекомендаций":

– ...и самое главное: Сталкер должен быть совсем другим.

– Каким же? – опешил я.

– Откуда мне знать. Но чтобы этого вашего бандита в сценарии не было.

Но из этого вовсе не следует делать вывода о противостоянии Тарковского и Стругацких: "И вообще еще до начала работы нам с братом стало ясно: если Андрей Тарковский даже ошибается, то и ошибки его гениальны и стоят дюжины правильных решений обычных режиссеров", – пишет в той же статье Аркадий Натанович. А вот что об окончательной версии сценария Стругацких сказал Тарковский: "Первый раз в жизни у меня есть мой сценарий".

Однако, хотя противостояния и не было, описанное Аркадием Натановичем единомыслие достигнуто было, видимо, не сразу. Предположения о первоначальных расхождениях авторов в видении "Сталкера" можно построить на основании различий между сценарием 1977 года и фильмом, съемки которого были закончены в 1979 году.

Сразу можно выделить самые заметные мотивы и знаки, делающие отсылку к христианскому контексту. Практически все они отсутствуют в сценарии 1977 года. Звучащие в фильме новозаветные тексты (Откр. 6.12-17 и Лк. 24.13-18); лик Христа под водой после прозвучавшего текста Откровения; кощунство Писателя, со словами "не обольщайтесь: я вас не прощу" надевшего на свою голову терновый венец, остановленное тревожным голосом Сталкера: "А вот этого не надо!"; процитированный мной выше диалог о молитве и еще ряд моментов, более или менее явно связанных с христианством. Если присмотреться к зданию, в котором находится цель героев – комната, где исполняются желания – можно увидеть явно неслучайную схожесть с православным храмом: четверик с пристройками – левая, повыше, но небольшая по площади – явно алтарная апсида, вправо уходит "трапезная" с крышей пониже. И когда путники из "мясорубки" – коридора смерти – переходят в это здание, им необходимо пройти через погружение в воду. Ассоциацию с крещением здесь можно даже не комментировать.

Однако неверным был бы вывод о том, что религиозные мотивы фильма полностью инспирированы Тарковским. В сценарии Сталкер дважды молится: в самом первом эпизоде он "одевается, затем становится на колени перед ванной и начинает молиться вполголоса"; потом, в Зоне, после отдыха во время пути, "он явно выбирает одного из двоих и не знает, на ком остановить выбор. На лице его появляется выражение растерянности. И тогда он начинает молиться, как давеча в ванной. Губы его шевелятся, но слов почти не слышно". Но нет никакого намека на то, к кому обращена молитва Сталкера. Оба эти эпизода в фильме отсутствуют. Правда, Сталкер в фильме произносит текст, начало которого так же, как и имеющийся в сценарии текст молитвы в ванной, начинается со слова "пусть", но этот текст читает голос за кадром, и неясно, обращается ли герой к Кому-то или просто размышляет: "Пусть исполнится то, что задумано. Пусть они поверят. И пусть посмеются над своими страстями. Ведь то, что они называют страстью, на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром. А главное – пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети. Потому что слабость велика, а сила ничтожна". Следующие фразы этого монолога Сталкера – известная цитата из Лао Цзы: "Когда человек родится, он слаб и гибок. Когда умирает, он крепок и черств. Когда дерево растет, оно нежно и гибко. А когда оно сухо и жестко, оно умирает. Черствость и сила – спутники смерти. Гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит".

То, что принято называть верой в себя, чаще является самоуверенностью, а в христианском понимании самоуверенность – одна из производных гордыни. А тут вдруг "пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети". Парадоксальность этих слов не замечается при невнимательном восприятии фильма. Но те, кого они зацепили, может быть, вспомнят о том состоянии духовной беспомощности и жажды, о котором сказано "блаженны нищие духом"... И еще одна – более прямая – ассоциация: "истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18, 3).

Надо сказать, что и в тексте 1977 года есть эпизод, который вызывает ассоциацию с последней евангельской цитатой. Диалог в начале пешего пути по Зоне. Тарковский не включил его в фильм – может быть, потому, что для притчи он слишком прямолинеен: Сталкер. Я всегда тут останавливаюсь. Это очень поучительно. Смотрите: оттуда (он показывает рукой за спину) сюда попасть можно. Например, тем путем, которым мы шли. Но вот оттуда (он показывает на терраску) сюда вы не попадете. Никто никогда на обратном пути сюда не возвращался. Это как время – оно всегда течет в одну сторону... Расстояние здесь, кажется, метров пятьдесят, но прямо пройти невозможно, надо идти далеко в обход. А прямо идет дорога чистых душ. Так называют ее сталкеры. [...]

Профессор. Вы хотите сказать, что физическое расстояние до терраски больше пятидесяти метров? [...] Если я брошу сейчас камешек, долетит он до терраски?

Сталкер. Вы не понимаете. Долетит отсюда камень в завтрашний день?

Профессор. Вы хотите сказать, что здесь нет пространства?

Сталкер (пожимает плечами). Откуда я знаю? Я знаю, что это – дорога чистых душ. Я знаю, что здесь ничего нельзя бросать... Я знаю, что нам с вами здесь не пройти. Физика здесь ни при чем. И геометрия здесь ни при чем... Здесь чудо!

Дальше Писатель, заявив, что у него душа "не грязнее, чем у прочих", пытается пойти по прямой. То, что с ним происходит на "дороге чистых душ", в сценарии описано так: "Писатель почти бегом идет по склону к терраске, потом шаги его замедляются, ноги начинают заплетаться, он хватается обеими руками за голову, описывает замысловатую кривую и, шатаясь, как пьяный, возвращается обратно и садится на обломок бетона". В сценарии здесь он произносит монолог, который в фильме звучит по выходе из коридора, называемого "мясорубкой" – монолог, который он обращает к своим воображаемым собеседникам, заканчивающийся словами: "Я пытался переделать вас, а переделали-то вы меня – по своему образу и подобию...".

Глаза их были удержаны

"Мы написали сценарий-притчу. В Зону за исполнением заветных своих желаний идут модный Писатель и значительный Ученый, а ведет их Апостол нового вероучения, своего рода идеолог".

Так Аркадий Стругацкий фактически обозначает религиозный смысл этого произведения. Об отношении братьев Стругацких к христианству уже было сказано; но иным было мировоззрение Тарковского. Атеистом он не был никогда. Правда, в его "богоискательстве" не обошлось без оккультных издержек, но поиск его был искренним, и умер он через семь лет после съемок "Сталкера" христианином, причастившись перед концом. Православие было знакомо ему с детства: его отец, Арсений Александрович, был человеком верующим. Поэтому, кстати, вполне оправдан комментарий диакона Андрея Кураева к стихотворению Арсения Тарковского ("Вот и лето прошло..."), которое в фильме читает Сталкер: рефрен "только этого мало" – это о духовном голоде, о ненасыщаемости человеческого духа земными благами. Непостижимо, как работы Андрея Тарковского прорывались через худсоветы брежневской эпохи: в его фильмах звучат слова Нового Завета.

Там, где в сценарии 1977 года Сталкер молится, в фильме он произносит строчки Евангелия от Луки, но пропускает в евангельском тексте все имена и названия:

"В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от... (Иерусалима) называемое... (Еммаус). И Сам (Иисус), приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один же из них, именем..."

Путь втроем, о котором повествует Лука, Сталкер вспоминает явно не случайно. Неужели автор хотел, чтобы Сталкер в фильме ассоциировался с Самим Христом? Такое толкование на первый взгляд кажется естественно вытекающим из прозвучавшей цитаты, но, зная о мировоззрении Тарковского, трудно поверить, что таким был замысел режиссера. Почти цинизм Сталкера в отношении к приятельнице Писателя, которую тот попытался взять с собой в Зону; его слова о себе в то время, когда Профессор готовит бомбу: "Никто не может им помочь, а я – гнида – могу!"; его отчаяние в конце – эти детали противоречат такой ассоциации, но вполне согласуются со словами Сталкера из сценария 1977 года, не попавшими в фильм: "Я никакая не судьба, я только рука судьбы".

Сталкер – не Сам Христос, но тот, с кем Христос, через кого Христос может направлять других людей. Он, скорее, ассоциируется с христианским священником.

И зря Аркадий Натанович называет своего героя "апостолом нового вероучения". Для христианина Сталкер не говорит ничего принципиально нового. Просто и об авторах сценария их герой мог бы сказать эти слова из Евангелия: "глаза их были удержаны". И не о них ли звучит в последнем монологе Сталкера перефразированная цитата из бунинского очерка "Освобождение Толстого" – об "органе, которым верят"?

Орган, которым верят

Главное отличие фильма от сценария 1977 года – другой, с совершенно иным смыслом, финал. И благодаря этому у фильма совершенно иная проблематика. В сценарии Профессор отказывается от своего решения уничтожить Зону после спора между Писателем и Сталкером, заканчивающегося отчаянными словами Сталкера: "Я всю жизнь положил здесь... У меня ведь больше ничего нет... Зачем я теперь буду жить?.. Я ведь не ради денег сюда приводил... и шли они сюда не ради денег... как в церковь... как к Богу...".

И Профессор, разбирая, ломая мину, размышляет: "Наверное, сегодняшний человек действительно не умеет использовать Зону. Она попала к нам не вовремя, как и многое другое. [...] Все меняется. Все изменится.

И, может быть, через века люди дорастут до Зоны и научатся извлекать из нее счастье, как научились извлекать энергию из каменного угля. Или произойдет такое потрясение, такая катастрофа на земном шаре, что у нас не останется никаких надежд на спасение, кроме Зоны. Пусть мы еще не успеем пользоваться ею, но у нас будет надежда. Человек может обойтись без всего. Но надежда у него должна быть всегда".

Звучащий в фильме голос жены Сталкера читает строки из Откровения Иоанна Богослова, повествующие о Дне Гнева Господня, когда Агнец снимает шестую печать (это место традиционно понимается как пророчество об экологических катастрофах в конце земной истории). Они вносят в ткань фильма ощущение уже произошедшей или происходящей "катастрофы на земном шаре", когда остается последняя надежда на спасение. Причем в контексте Апокалипсиса само понятие спасения может звучать только как христианское, сотериологическое – а не в значении спасения человечества от бедствий в земной истории.

В фильме нет размышлений Профессора о необходимости надежды для будущего человечества. И бомбу он разбирает по совершенно другой причине.

Лейтмотивом фильма становится проблема веры. Еще в середине пути в уже приведенном мной монологе Сталкера звучат слова "пусть они поверят". Другой монолог Сталкера, звучащий у самой Комнаты (которая является целью пути), есть и в сценарии 1977 года, и в фильме, но в фильме он больше на одну фразу: "А главное – верить...". Профессору, собирающемуся заложить бомбу, Сталкер кричит: "Ведь вы же пришли! Зачем же вы убиваете веру?!" И дальше – кульминация духовной трагедии героев: на пороге Комнаты Писатель вдруг заявляет: "А потом... Кто вам сказал, что это чудо существует на самом деле?"

Именно после этих слов Профессор, задумавшись, со словами " Тогда я вообще ничего не понимаю... Какой же вообще смысл сюда ходить?" – начинает разбирать свою бомбу. По единственной причине: никакого чуда здесь нет, и взрывать это место незачем... А вот монолог Сталкера, которого нет в сценарии 1977 года. В своей квартире, лежа сначала на полу, потом в кровати, Сталкер разговаривает с женой:

Сталкер. А еще называют себя интеллигентами. Эти писатели, ученые! Они же не верят ни во что. У них же орган этот, которым верят, атрофировался! За ненадобностью. Боже мой, что за люди...

Жена. Успокойся, они же не виноваты. Их пожалеть надо, а ты сердишься.

Сталкер. Ты же видела, у них глаза пустые. Они же ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить. Чтобы продать себя подороже. Чтобы им все оплатили, каждое душевное движение. Они знают, что не зря родились, что они призваны. Ведь живут только раз. Разве такие могут во что-нибудь верить? Никто не верит, не только эти двое. Никто. Кого же мне водить туда? Господи... А самое страшное, что не нужно это никому. Никому не нужна эта Комната. И все мои усилия ни к чему.

Жена. Ну, хочешь, я пойду с тобой туда? Думаешь, мне не о чем будет попросить?

Сталкер. Нет. Это нельзя.

Жена. Почему?

Сталкер. Нет-нет. А вдруг у тебя тоже ничего не выйдет...

Слова об "органе, которым верят" обычно почему-то цитируются со ссылкой на Ивана Бунина. И эти слова действительно из бунинского очерка "Освобождение Толстого", но только их автор – не сам Иван Алексеевич. В очерке приведены воспоминания писательницы Екатерины Михайловны Лопатиной, которая пересказывает слова своего брата Владимира (оба они были дружны с Львом Николаевичем): "Толстой переживает ужасную трагедию, которая заключается, прежде всего, в том, что в нем сидит сто человек, совсем разных, и нет только одного: того, кто может верить в Бога. В силу своего гения он хочет и должен верить, но органа, которым верят, ему не дано".

Герой фильма говорит об отсутствии веры иначе. Ведь если бы просто "этот орган" не был дан кому-то свыше, на этом человеке не было бы вины, не было бы ответственности. На самом деле все страшнее. "У них орган, которым верят, атрофировался за ненадобностью". В отчаянии Сталкер даже самого близкого для себя человека боится привести в Комнату: а вдруг и у нее не окажется веры... Когда ее голос читает строки Апокалипсиса о снятии шестой печати, после этих страшных слов звучат странные смешки. Что означает этот смех? Радость о приближающемся Втором Пришествии – или наоборот, усмешка неверия? Не знаю. Но после слов Сталкера о том, что никто не верит и некого больше водить в Комнату, становится понятно, какое значение в фильме имеют апокалиптические мотивы. "Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?.." (Лк. 18, 8).

Для работ Тарковского характерна символика чередования черно-белого и цветного изображения. Фильм "Андрей Рублев" черно-белый; и после этого черно-белого мира вдруг потрясают зрение насыщенные краски рублевских икон. Заканчиваются кадры с иконами, и снова появляется дождливый пейзаж реального мира – но теперь и он цветной. Это уже иное видение мира – зрением, очищенным через восприятие духовной реальности.

В обычном мире фильма "Сталкер" тоже нет цветов: все даже не черно-белое, а какое-то… безнадежно-бурое. А Зона цветная. Вот он – мир настоящий, подлинный. Но и в том мире, который вне Зоны, есть цветные кадры. Это кадры с дочерью Сталкера, Мартышкой. Она не может ходить: у всех сталкеров дети рождаются с врожденными физическими недостатками. И вот, в финале фильма, после отчаяния Сталкера, потерявшего веру в людей, после пронзительного монолога его страдающей и любящей жены ("Вы теперь, наверное, поняли – он же блаженный..."), Мартышка, дитя Зоны, сидит за столом и читает Тютчева. И двигает взглядом стаканы по столу.

Не стоит здесь рассуждать о нашем отношении к телекинезу в реальном мире: в художественном мире "Сталкера" проблема оккультизма не поставлена, здесь это просто проявление сверхъестественной силы, присущей девочке. Пока в окружающем мире атрофируются остатки веры, пока впадает в отчаяние сам Сталкер, сила Зоны начинает действовать через ребенка. И девочка-инвалид, беспомощное существо с чистой душой, спокойно постигает данную ей силу.

"Если не обратитесь и не будете как дети..."

А. и Б. в киноформате

Критики часто обращают внимание на парадокс: чем меньше кино по книгам Стругацких походит на текст-первоисточник – тем лучше оно получается.

Классические примеры: два совершенно не похожих друг на друга фильма – музыкальная комедия-сказка "Чародеи" и философская притча "Сталкер". Обе эти работы прекрасно известны зрителю, их помнят, любят и ценят, но они имеют лишь отдаленное сходство с книгами-первоисточниками.

С другой стороны, максимально приближенные к тексту "Трудно быть богом" и "Отель "У погибшего альпиниста" – прошли на экранах страны почти незамеченными.

Сегодня после паузы, возникшей в 90-е годы, режиссеры вновь обращаются к творчеству Стругацких. Так, Константин Лопушанский выпустил в 2006 году фильм "Гадкие Лебеди", Алексей Герман готовит к выходу новую экранизацию "Трудно быть богом", а Федор Бондарчук приступил к съемкам фильма по роману "Обитаемый остров".

На сегодняшний день фильмография братьев Стругацких выглядит следующим образом:

"Сталкер", 1979 год, Мосфильм, 163 минуты.

"Отель "У погибшего альпиниста"", 1979 год, Талинфильм, 84 минуты.

"Чародеи", 1982 год, Одесская киностудия по заказу Гостелерадио, 147 минут.

"Письма мертвого человека", 1986 год, Ленфильм, 88 минут. Борис Стругацкий выступил здесь исключительно как один из соавторов сценария, но именно этот фильм принес ему Государственную премию СССР.

"Дни затмения", СССР, 1988 год, Ленфильм и киностудия "Троицкий мост", 133 минуты. Вольная экранизация книги "За миллиард лет до конца света".

"Трудно быть богом", 1989, киностудия "Аллилуя" (ФРГ), киностудия им. А.Довженко (СССР), 135 минут.

"Искушение Б", 1990, Киностудия "Латерна", 84 минут. Экранизация повести "Пять ложек эликсира".

"Гадкие лебеди", 2006, "Proline-film", "CDP FILMS" (Франция) при поддержке Роскультуры и участии Горбачев-фонда, телеканала "CNC", Международного Зеленого Креста, 105 минут.

В этот список не включены две картины, снятые в 90-е годы за рубежом, но так и не вышедших в широкий прокат. Речь идет о чешской экранизации книги "Малыш" и польском телеспектакле "Отель у погибшего Альпиниста". Еще несколько картин по книгам Стругацких даже не были начаты, хотя к их съемкам активно готовились.

В статье использованы кадры из фильма "Сталкер".