Тема смерти в православном вероучении

Глава 1. Онтология смерти

Множество фактов свидетельствует о том, что смерть и загробное существование не осмыслялись первобытными людьми как важнейшая и жизненно важная проблема. Конечно, человек всегда испытывал страх смерти, повергался в ужас и огромными усилиями преодолевал его, когда смерть была рядом. Здесь давало себя знать природное естество человека, не выделяющее его из мира животных. Однако на собственно человеческом уровне первобытных людей смерти как бы и не было. В том смысле, что она совпадала с рождением. Умереть в этом мире означало родиться в другом. Сам же переход из одного мира в другой осмыслялся как более или менее длительный и трудный путь.

В современном смысле страшиться смерти первобытному человеку не имело никакого смысла. У него не было опасений исчезнуть, вообще уйти в ничто и стать им. Смерть в аспекте чистого небытия первобытный человек вообще был не способен себе ставить.

Мифологические тексты разных народов демонстрируют приблизительно одно же: все, что есть, каким-то образом всегда уже было. Оно родилось, перейдя из внутреннего состояния во внешнее или же пришло издалека и оказалось вблизи. Все, что возникает и исчезает, мыслилось первобытными людьми не столько во времени, сколько в пространстве или, что то же самое, время понималось пространственно.

Прошлое, оно существует так же, как и настоящее, только оно внутри или где-то далеко, а не вовне и рядом. То же самое можно сказать и о будущем. Как и прошлое, оно внутри (настоящее буквально чревато будущим) и вдалеке. Поэтому есть нерожденные души, а есть умершие. Первобытное знание вполне допускало, что они между собой тождественны, так что умерший одновременно уходил в прошлое и в будущее. Ничего необратимого в смерти не было. Она представляла собой путь, который душа умершего, скорее всего, должна была пройти не первый и не последний раз. [26]

Подобного рода «первобытные» представления существуют и в настоящее время в форме философской теории реинкарнации (перевоплощения) живой души. Достаточно детально проработаны в восточных религиозных, преимущественно индуистких верованиях; в современном западном обществе они распространены в форме различных философско-религиозных течений, объединенных общим термином - теософия. В их основе – представление о человеке как о части природы, которая существует, никогда не создавалась и не исчезала. Между смертью и рождением все существа попадают к богу, который представляется как некий «океан» – первооснова всего. И, как в океане выплескиваются волны, так и все сущее выплескивается в жизнь, что бы вернутся обратно. По сути дела, – кроме бога нет ничего, лишь только различные формы его существования. [22]

Чем же объяснить «живучесть» этого мировоззрения? Думается, что это, в лучшем смысле, не что иное как плод человеческого поиска на вопросы жизни и смерти. Лишенный Божьего откровения человеческий разум, к тому же «зараженный» ложным осознанием собственной значимости, не может принять в свое сознание мысль о существовании Бога как Личности, как любящего Отца, Творца неба и земли. Который создал вселенную с определенной целью, и что человек в ней принципиально иное, отличное от всего созданного в природе существо, которому предопределена особая роль - быть творением, подобным образу своего Творца. Именно эти представления не могли быть придуманы человеком, который не может «мыслить выше головы», они могли быть даны только лишь самим Богом в виде откровения, которое собиралось, записывалось и хранилось избранным народом Божиим.

Представление о смерти трудно увязываются человеком с представлением о Боге, как о любящем Отце и Творце всего сущего. Но, это и составляет сущность библейского откровения – понятия, не характерные для разума человеческого, а лежащие выше него и воспринимаются особой составляющей – духом человека, и лишь после того осмысляются разумом, который, в свою очередь, требует освящения.

1.1 Смерть и тварность.

В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1:1). Небо и земля как два полюса всей мировой сферы обычно служат в Библии обозначением «всей вселенной». Многие находят здесь указание на сотворение мира видимого, или земли, и невидимого, или Ангелов (Феофан Антиохийский, Василий Великий, Иоанн Дамаскин и др.). Венцом творения, вершиной его, по замыслу Бога стал человек (Быт 1:26), как образ и подобие Cамого Творца.

Для чего Бог творит мир? На этот вопрос Отцы Церкви отвечают, что у Бога совершенного и ни в чем не нуждающегося, не было необходимости творить мир, но сотворение мира имеет смысл, так как Бог разумен и мудр. Будучи Сам Любовью, Бог творит мир по любви и даже по преизбытку любви. Божественная любовь находит уже полное удовлетворение в совершенном единстве Лиц Святой Троицы, но чаша Божественной любви как бы переливается через край и Бог вызывает из небытия Свое творение, чтобы и оно причастилось блаженству Его любви. [28]

В контексте рассматриваемой темы необходимо указать, что в библейском понимании творение есть акт возникновения того, чего ранее не было совсем, не существовало в первоэлементах даже в потенции. Автор Книги Бытия во всем повествовании о сотворении мира только три раза употребляет слово «сотворил» (древнееврейское «бара»). Во всех трех случаях речь идет о возникновении принципиально новой сущности:

Первое «бара» - сотворение неба и Земли.

Второе «бара – сотворение «души живой»

Третье «бара»- сотворение человека.

Человек, будучи одним из организмов земли, по своим духовным особенностям есть нечто принципиально новое в мироздании. Личность человека, его внутреннее «Я», или «сознание» не материальны.

В Главе 2 говорится, что по телу (то есть как организм) человек не сотворен, а создан из праха земного (говоря современным языком, из тех же элементов). В отличие от творения здесь автор книги Бытия употребляет глагол «создание» (библейское «аса») То, что «создано», возникает не из бытия, а из предшествующей ранее сотворенной основы, из того, что уже хранит в себе потенциальную возможность бытия того, что создается. Следовательно, по телу человек есть один из организмов, живущих на земле. Но в лице его «вдунуто» дыхание от самого Бога. [17]

Об этой двойственности, принадлежности сразу двум мирам: материальному и духовному, хорошо говорит св. Григорий Богослов:

«Тогда Слово (Логос), взяв часть новосозданной Земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни, потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества. Так из персти и дыхания создан человек- образ Бессметного; потому что в обоих царствует естество ума. Посему как земля привязана к здешней жизни, как частица Божественного, ношу в груди любовь к жизни будущей. Так сопряжен первородный человек».

.Таким образом, человек, хотя и носит Образ Божий, имеет Его Подобие, он не «единосущный», всего лишь Его Творение. В нём изначально присутствует важная особенность – двухсоставность, наличие духа и плоти, которые принадлежат разным природам. Эта особенность, с одной стороны, может привести к возникновению некоей «дисгармонии», а точнее сказать борения, что отчетливо проявится и во «втором Адаме» И. Христе во время Его Гефсиманского борения.

По отношению к личности плоть выполняет особую функцию, роль которой нельзя свести как некоей грубой оболочки души и духа. Плоть нисколько не умаляется Творцом перед бессмертной душой как нечто второстепенное, смертное, временное. В отличие от антично – языческих представлений, в которых противопоставляется душа и плоть как начала бессмертное и смертное (доктрина Платона, в частности; в более поздних представлениях – учение о реинкарнации души) в христианском вероучении человек бессмертен сам по себе. И относится это равно и к человеческой душе и к плоти. Но все-таки мыхорошо видим, как разлагается плоть после смерти. Отсюда страх смерти. О своей смертности человек знает, он ощущает её всем существом. Но помимо знания о смертности, есть ещё и реальность надежды (чаяния) и веры. Они связывают человека с Богом и «знание» о смерти этим отменяется, потому что смертность человеческая оказывается преодоленной, «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века».

Двойственность природы человека предопределяет возможность пребывания его с Богом вечно. Для этого жизнь человека должна пройти через смерть. Его «естественная» природа преображается, подобно тому, как преобразилась плоть и нашего Спасителя после его воскресения. Можно сказать, что «в начале творения Бог уже видел Голгофу».

Повторим, что не следует, однако, механически делить человека на части, из которых какая-то часть смертна, а какая-то бессмертна, - это противоречит библейскому учению. Именно этот момент и подчеркивается в Бытие 2:7 - человек состоит из цельного тела, содержащего в себе все необходимое для полноценной жизни, для чувств, для размышления, и это тело было "оживлено" дыханием жизни, которое можно сравнить с заведением пружины в только что собранном будильнике. Жизнь - это движение, потому в Библии она часто ассоциируется с кровью или с дыханием. Живая душа - это весь человек, а не какая-то субстанция в нем. Потому и смерть, в противовес творению, представлена в таком же виде, но только в обратном порядке: "Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его" (Пс. 145:4).

"Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа" (1Фес 5:23). Вся целостность человека, включая и душу, и дух, и тело будет присутствовать в пришествии Господа. Здесь нет разделения на составляющие, здесь нет смертного тела и бессмертной души. Но здесь говорится о полноте человеческого естества, включающего как наши физические, так умственные и духовные аспекты.

Первыми заповедями данными Творцом человеку, как мужчине и женщине, стали заповеди жизни: -«плодитесь и размножайтесь» (Быт 1:28), о пище (Быт 1:29), о вкушении от дерева жизни (Быт 2:8,16). Дерево это обладало чудодейственной силой - сообщать бессмертие тому, кто вкушает его плоды ( (Быт 3:22), за что оно и получило имя «дерева жизни». Указанная особенность этого дерева не была, без сомнения его естественным свойством, но являла один из видов особого сверхъестественного действия Божественной Благодати. Как в самом Писании, так и отцов Церкви дерево это имеет таинственно - прообразовательное значение, указывая главным образом на Дерево Крестное, которым Господь возвратил нам жизнь духовную.

О райском состоянии человека хорошо пишет известный христианский мыслитель К.Льюис: «Заповеди жизни и Божие сознание управляло всем организмом первого человека, освещая любой его уголок (а не только один мозг как у нас). Человек весь был сознанием. Органические процессы его тела подчинялись закону его воли, а не законам природы. Сном было для него не наше тяжкое оцепенение, а сознательный отдых - он бодрствовал и наслаждался радостями сна. Отмирание и восстановление тканей тоже подчинялись ему, и можно предположить, что он «жил столько сколько хотел». Бытие, сила и радость в совершенном циклическом движении исходили к человеку от Бога. как его дар и возвращались к Богу от человека, как благоговейная любовь. В этом смысле (а может быть, и в других) человек был поистине Сыном Божиим, предтечей Христа, проявлявшим без мук и в радости то жертвенное сыновнее послушание, которое Спаситель проявил на кресте». [14].

Но было и другое знаменитое райское дерево, стоявшее по соседству с первым, но обладавшее как открылось впоследствии, прямо противоположными ему свойствами. Бог избрал это дерево в качестве средства испытать веру и любовь Адама, а также его благодарность Небесному Отцу, для чего Он и дал ему заповедь -не вкушать от данного дерева. От этой то заповеди оно, по всей вероятности, и получило название. «Дерево познания – говорит митрополит Филарет, - быв избрано орудием испытания, представляло человеку, с одной стороны непрерывно возрастающее познание и наслаждение добра в послушании Богу, с другой - познание и ощущение зла в преслушании».

Впервые слово смерть звучит в заповеди запрета о вкушении плодов с дерева познания добра и зла и слово это звучит пророчески «…ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17). Как мы увидим из дальнейшего повествования, смерть здесь понимается не как мгновенное поражение, наступающее тотчас же за грехопадением, а как начинающийся медленный процесс умирания: Бог послал смерть (точнее лишил бессмертия) в тот самый момент, когда человек пал, но эта смерть лишь постепенно подтачивала его силы, выражаясь в скорбях духа и болезнях тела. Только «постепенным» уходом жизненных сил из состояния бессмертия можно объяснить значительную продолжительность жизни первых жителей земли. Кроме физической смерти Священное Писание и отцы Церкви видят здесь указание и на духовную смерть, состоявшую в том, что актом своего падения человек лишил себя связи с Высшим Источником жизни и добра. (Еф.4:18).

Откуда же появилась смерть, ведь Бог ни смерти, ни зла не сотворил? Об этом, в частности, пишет епископ Александр Семенов Тян-Шанский в Православном Катихизисе. «Зло – это как бы мнимая величина, или небытие, которое Божиим попущением, может как-то проявляться. Зло-это уклон бытия к небытию, движение к мнимой цели, извращение, ложь, болезнь бытия. Как сила, направленная к небытию, зло всегда разрушительно. По мнению святых Отцов Бог попустил бытию уклонится к небытию, чтобы оно свободно утверждалось в своем бытии, так как настоящее бытие- это свободное бытие, свободно желающее быть бытие.[21]

Зло-это неправильно понятая свобода и неверно направленная воля, иначе говоря, злая воля. Она может проявляться, поскольку имеется личность, которой принадлежит. Этой личностью, прежде всего, является злой дух, или дьявол. Конечно, и он был создан благим, т.к. Бог ничего злого не создавал. Только сам этот, ранее благой дух мог уклониться ко злу и пасть [21 ]. Святая Церковь учит о падении светлого духа, ставшего дьяволом.

Св. Иоанн Дамаскин пишет: «Из сих Ангельских сил надземного чина начальник, которому Бог поручил охранение земли, не был создан злым по естеству, но был благ, и создан для блага, и не имел в себе от Создателя ни малейшего следа зла. Но он не вынес озарения и чести, которую даровал ему Создатель; а по свободному произволению обратился от естественного к противоестественному и вознесся против Бога-Творца своего, восхотев восстать против Него, и первый, отступив от блага, впал во зло.»

«Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:42,44)

Эти слова Христа открывают во всей полноте все, что нам надо знать: о том, что враг наш существует, и о том, какова его природа.

Христос сказал, что диавол «был человекоубийца от начала», т.е. возненавидел человека в какое-то домирное «время». «Сначала диавол согрешил», - говорит св. Иоанн Богослов (1Ин. 3:8). Оба эти выражения: «от начала» и «сначала» выводят грех диавола за рамки нашего хронологического времени: в ту сферу, где нет времени в нашем понимании.[9]

Откровение не сообщает, как продолжительно было блаженное пребывание первых людей в раю. Но это состояние уже возбуждало злобную ненависть врага, который лишившись его сам, с ненавистью смотрел на невинное блаженство первых людей. Когда на земле господствовал еще мир всеобщего блаженства, и она не знала зла, мир в высших своих областях уже был знаком со злом, и происходила борьба с ним. [6]

Итак, можно подвести первые итоги: Творцом создан совершенный мир, в центре которого человек, совмещающий в себе духовное и материальное начало. Как любое творение, духовное или материальное, качественно принципиальной его чертой является отличие от Творца (Бог не рождает, а творит из ничего). Это различие предопределяет возможность отклонения от послушания Богу в рамках данной свободы. По Божьему попущению от послушания отходит часть ангельского мира во главе с дьяволом. Мир находится накануне грехопадения высшей своей формы – человека. Смерть, как следствие грехопадения готова войти в материальный мир для его разрушения.

1.2 Смерть, грехопадение, грех

В 3-й главе Библии сказано, что змий, искушая Еву, спросил её, может ли она и Адам есть все плоды в раю? Ева ответила, что они могут вкушать плоды со всех деревьев, кроме дерева познания добра и зла, так как если они его вкусят, то умрут. На это змий сказал, что вы не умрете, если вкусите этого плода, но станете сами как Бог. Ева, прельщенная красотой плодов дерева познания добра и зла и соблазненная словами змия, взяла плод, съела его, дала съесть и Адаму. Тогда, как повествует Библия, у них обоих открылись глаза, они устыдились своей наготы, а когда услышали голос Бога, то скрылись от Него.

Грех Адама проявляется по существу как непослушание, как такое действие, которым человек сознательно и умышленно противопоставляет себя Богу, нарушая одно из его повелений; но глубже этого внешнего бунтарского поступка в Писании определенно отмечается внутренний акт, от которого оно происходит: Адам и Ева ослушались потому, что, поддавшись внушению змея захотели «быть как боги, знающие добро и зло», т.е., согласно наиболее распространенному толкованию, поставить себя на место Бога с тем, чтобы решать, что – добро и что – зло; приняв свое мнение за мерило, они притязают быть единственными владыками свой судьбы и распоряжаться самими собой по своему усмотрению; они отказываются зависеть от Того, Кто их сотворил, извращая таким образом отношение, соединявшие человека с Богом. По образному выражению К.Льюиса они захотели стать существительными, а человек-прилагательное. Только такое самоволие тварного существа можно назвать грехопадением. [15]

До этого момента организм человеческий был во власти человеческого духа. Несомненно, первый человек думал, что так оно и останется. Но эта власть ему была только препоручена, и он утратил её, потому уже не был представителем Божиим. Он отрезал себя, как сумел, от источника своего бытия, и, тем самым, - от источника силы. Мог ли Господь по-прежнему править человеческим организмом через человеческий дух, если дух этот взбунтовался против Него? Во всяком случае, Он стал им править иначе - через законы природы, а не духа. Органы, не руководимые более человеческой волей, подпали под власть низших, биохимических законов и не были уже защищены от боли, старости и смерти. И диктовать душе стали на разум, не выбор, а физиология и среда. Да и сама душа подпала под психологические законы. Если вы нарушаете закон высший, вы попадете под власть закона низшего [14]. Человек не просто «ухудшился», как бывает с людьми, а стал совсем другим. Он потерял с грехопадением свою, особую природу «..ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт.3:19). Весь его организм, вознесенный вверх, к духовной жизни, упал обратно - туда, откуда Господь его поднял.

Человеческий дух стал жильцом или даже узником в своем собственном доме; разумное сознание стало таким, как теперь, - слабым мерцанием части мозга. Но это ограничение власти было все же меньшим злом, чем порча самого духа. Он отвернулся от Бога, поклонился самому себе, и возвращение к Богу стоило теперь больших усилий. Гордыня и высокомерие, желание нравится себе и подавлять соперников, зависть, беспокойное недовольство и все растущая тревога легко зародилась в нем. Такой дух не только слабо, но и дурно правил плотью; он посылал в психофизический организм гораздо худшие желания, чем этот организм посылал ему. Человеческое существо приобрело новое свойство-тление. Это передалось по наследству всем последующим поколениям, так как было не «приобретением признаков», а новым типом человека. Новый вид человека, которого Бог никогда не создавал, внедрил себя в мироздание грехом. Последствия греха распространились на детей Адама. Происходит убийство Авеля (4:8). Затем наступает царство насилия и закон сильного, воспетый Ламехом (4:24). Под проклятие попадает и земля с населяющим ее животным и растительным миром (Быт. 3:17)

Учение о зле, с исключительной глубиной, включает еще одно дополнительное учение, выраженное впервые Апостолом Павлом: «Тварь покорилась суете - не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне -и не только она, но и мы сами, имея зачаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим.8:20-23).

В этих словах начертано необычайно глубокая идея о зле в природе. И тут, прежде всего надо отметить указание на то, что «вся тварь совокупно» т.е. мир в целом, «стенает и мучится». Это есть факт мирового страдания, болезни мира. Мир «покорился суете», т.е. всякой неправде, мир заболел «не добровольно», т.е. не по своей воле. Страдание мира, болезни - от грехопадения прародителей. Грех их, приведший к тому, что они утратили царственное положение в мире и покорились суете, замутил и всю природу (« всю тварь»): природа с грехопадением прародителей утратила своего земного царя и управителя. Человек, который до грехопадения владел природой, что так глубоко выражено в Библии словами о том, что Бог «привел к человеку» все живые существа, и человек « нарек имена» всему живому (Быт. 11:19-20), перестал быть ее «хозяином», и природа, утеряв его, «покорилась суете, т.е. смерти и тлению, по воле покорившего ее». Но «тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим.8:19). Спасение людей будет спасением всей твари, всей природы, которая ожидает, что она будет освобождена от рабства тлению (суеты) « в свободу славы детей Божиих».[17]

Итак, зло, вошедшее в мир через падение ангелов, через замутнение духа у прародителей вследствие искушения и первородного греха, тем самым подчинило и всю природу «рабству тлению».

Неправильно было бы считать, что Бог задумал все хорошо, а одно из его творений все испортило. Еще неправильней, что грехопадение застало Бога врасплох и нарушило Его планы; что Он замыслил дело, обреченное на провал. Повторим сказанное св. Отцами - «Он видел распятие, когда творил первые туманности». [14]

Согласно учению о свободном грехопадении добро, исходящее от Бога, столкнулось со злом, исходящим от твари, и разрешается это тем, что Бог принимает на Себя порожденное злом страдание. Он принимает на Себя в конечном итоге смерть и это становится основой для нового и окончательного добра.

С одной стороны, смерть-победа сатаны, возмездие за грех, последний враг. Христос плакал над Лазарем и скорбел в Гефсимании; ибо жизнь жизней, обитавшая в Нем, гнушалась этой крайней гнустностью не меньше, чем мы, а больше [ 15] С другой стороны мы крестились в смерть Христову, исцеляющую грех. Как теперь говорится, смерть амбивалентна: она - грозное оружие и Господа, и сатаны, она свята и нечестива. В ней- наша худшая беда, и наша высшая награда и надежда. Христос решил победить ее и ею побеждал, поправ смертью смерть.

Наша смерть- порождение греха и победа сатаны, однако она - и спасение от греха, лекарство Божие для нас и орудие против сатаны. Победа над смертью это победа, образно выражаясь, не штурмом, не навалом, не давлением - это победа через жертву, победа окончательная. Как в шахматах - жертва, и мат в три хода. (Да не смущается сердце ваше подобным сравнением.)

Сложность проблемы греха, в частности, состоит также в том, что даже христианин не всегда со всей ясностью сознает глубину и нераздельность связи греха со смертью. А ведь грех не только ведет к смерти, он еще и мертвит. Он есть смерть как умирание. Нам может показаться, что, скажем, вполне реально за счет греховных поступков избежать физической смерти. Скажем, предав ближнего, сделав уступку своей совести в страхе перед убийцей и т.п. До известной степени так оно и есть. Не нужно только забывать, что в предательстве, бессовестности т.п. смерть уже совершается, она входит в душу и пронизывает её небытием. В грехе возможно сохранение жизни разве только как внешней, телесной реальности, но не более. На самом деле грех и смерть – это в своей основе и глубине одно и тоже. Грех может быть определен как выбор между жизнью и смертью и выбор в пользу именно смерти. Он одушевляется духом небытия, хотя на поверхности вещей может выглядеть как жажда жить, жить как можно полнее и любой ценой. В грехе человек стремится жить собой ил же всю жизнь замкнуть на самого себя. Все окружающее сделать средством собственной жизни. Но это как раз и мертвит человека, прежде всего его душу. Источник человеческой или истинной жизни – в Боге. Он есть сама Жизнь. Поэтому ставя в центр жизни самого себя, человек в лучшем случае проживает жизненные ресурсы данные ему Богом. Жизнь в этом случае превращается для него не более чем в оттяжку неминуемой смерти.

Итак, сатана как тварная единица «высокого полета» убедил человека воспротивиться Богу и человек потерял возможность отражать наступление, которое волей того же сатаны, ведет плоть наша против духа. Так сатана породил смерть. Но это стало возможным лишь при Божьем попущении. Творя человека, сам Господь дал ему особое свойство - если высшее в нем восстанет, воспротивится Богу, оно утратит и контроль над низшим, иными словами - умрет. Это и приговор, и прощение, ибо, добровольно покоряясь смерти, человек отменяет свой бунт и превращает наш ужасный способ смерти в высшую, мистическую смерть, всегда благую и необходимую для высшей жизни. Речь идет о смирении и отказе от себя. Если мы смиренно приветствуем врага - он становится другом. Чудище плотской смерти обращается в блаженную смерть, если наш дух даст Святому Духу добровольно умершего и воскресшего Бога совершить в нас это превращение. Это-спасение, ибо для падшего человека телесное бессмертие было бы ужасным. Мы превратились бы из падших людей в истинных дьяволов, которых быть может, и Богу не спасти. Но опасность отведена. Чтобы превратить смерть в средство вечной жизни, нужно эту смерть принять. Ибо Его смерть как Единого Безгрешного была совершенна. Он умер за нас в самом прямом смысле слова, и потому Он – Воскресение и Жизнь [15]

1.3 Смерть, богоотступничество, атеизм

Смерть Христа, наше искупление через неё по вере, иногда уводит нашу мысль если на совсем в сторону от смерти, то во всяком случае к легкомысленному её восприятию. Писание, однако, недвусмысленно предупреждает нас о последствиях, которые нас ожидают после смерти по делам и вере нашей или по отсутствию веры. Об этом пишет св. Ефрем Сирин:

«Со всяким человеком неразлучна мысль о смерти. Но неверующие худо ею пользуются, сетуя только о разлуке с приятностями жизни. Верующие же употребляют ее в пособие и врачевство от постыдных страстей. Итак, все мы уверены, что верующие и неверующие подлежат смерти, но не все веруют, что есть по смерти суд. Праведные, всегда имея его пред очами, по слову сказавшего: и яко же лежит человеком единою умрети по том же суд (Евр. 9, 27), и днем и ночью воссылают молитвы и прошения к Богу, чтобы избавиться геенны огненной и прочих мук и сподобиться ликостояния со святыми Ангелами. Но у нечестивых и грешных бывает одно только простое памятование о смерти. О том, что будет по смерти, они не заботятся; сетуют же только об утрате приятностей жизни и о разлуке с ними».[4]

Слова Апостола Павел - «возмездие за грех-смерть, дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6:23) проводят черту между жизнью и смертью уже на духовном уровне, после смерти физической, которую никто не избежит. О каком же грехе здесь идет речь? Какой грех может быть не искуплен даже кровью Богочеловека? Всякий грех и хула простятся человекам; а хула на Духа, не простится человекам (Мф.13:31). Имеется ввиду - не отрицание одного из лиц Божественной Троицы, ибо отрицание только одного Лица (Святого Духа) может означать еще принятие других Лиц (Отца и Сына), что само по себе с православной точки зрения является ересью, однако может не быть причиной смертного греха. Хула на Духа означает не только отрицание Бога, как Духовного Начала мира, но более того, знание о Нем и нападки, хула на Него. Такое сознательное богоотступничество может вывести человека за грань воздействия Божией благодати и спасения.

Грех гордыни, зародившийся в ангеле света, передался на человека, извратил образ его мышления, но не лишил его ума вовсе. В человеке осталась жажда познания окружающей его действительности, но, лишенная откровения Божия и воздействия духа, замкнулась на своих сугубо материальных мыслительных возможностях. Так, по всей вероятности, возник материализм, как теория познания мира без Бога.

Выполним небольшой анализ современных «достижений» научного материализма.

Современный материализм, так называемый «диалектический материализм» (созданный марксизмом), стремится обойтись без понятия случайности, он вводит дополнительное понятие «самодвижение» материи. По этой теории, материальное бытие неизбежно выдвигает внутри себя противоречивые силы, и результатом борьбы этих сил является появление новых форм бытия, которые в свою очередь, выдвигают противоречивые силы, приводящие в своей «борьбе» к рождению новых форм бытия. Это фантастическое учение марксизма о «самодвижении» материи было просто перенесением на материю учения Гегеля о «самодвижении понятий», но если невероятно было уже учение Гегеля, то учение марксизма о самодвижении материи как причине эволюции мира просто нелепо. В сущности, это есть усвоение материей какой-то творческой силы, которая скрыто живет в материи и обусловливает это странное «самодвижение» и вытекающую отсюда эволюцию.

Стремление понять мир, не отводя никакого места Богу в возникновении мира, продолжает до сих пор действовать в науке. Так, современные астрономические гипотезы стремятся вывести современную вселенную во всей ее сложности, исходя их первичного газообразного состояния материи. Но откуда сама материя? Просто утверждать вечность Материи — значит, усваивать ей свойство абсолютности; в самом Деле — или материя существует сама из себя, или она созидается какой-то силой вне материи. Из этой дилеммы мы должны признать либо одно, либо другое. Если материя вечна, то она и абсолютна, т, е. ее бытие вытекает из нее самой, — в таком случае можно сказать, что она «божественна». Но почему же материя в то же время подчинена тем или иным законам? Если она сама себе предписывает законы, то материя обладает свойством разумности (действительно, стройность в мироздании просто поразительна), т. е. - она уже не есть материя, а некое живое, разумное существо, т, е. Бог! Материализм всегда основан на вере в материю, т. е. на усвоении ей свойств, какие присущи только Абсолюту.

Если материи нельзя приписать то, что ее превращает в нечто Абсолютное, тогда остается признать, что над материей есть |Высшая Сила, которая и определяет жизнь материального бытия.

Если мир не мог сам себя создать и возник от какой-то Высшей Силы, абсолютной и потому божественной, если взаимоотношение мира и этой Высшей Силы может быть единственно правильно выражено лишь понятием «творения», то ничто не препятствует признать, что эта Высшая Сила, сотворившая мир, есть Бог, Личность, Которой должно поклоняться, от Которой зависит наша жизнь [ 17].

Но может ли это рассуждение, само по себе бесспорное, ввести нас в живое общение с Богом? Конечно, нет. Наша мысль, как бы отчетливо она ни раскрывала реальность Бога, не может открыть нам путь к Нему, если Он сам не откроется. Вера в Бога – есть, прежде всего, живое и непреложное чувство Бога, живое ощущение Его непостижимой реальности и в то же время такой близости Его к нам, что мы не можем не обращаться к Богу с молитвой, со своими печалями и заботами. Господь Иисус Христос научил нас тому, что Бог, будучи Абсолютом, стоящим над миром, есть наш Отец Небесный. Это чувство Бога как Отца открывается нам не через разум, а лишь на путях той жизни духа, которая называется верой; вера же есть, живое ощущение того, что Бог слышит нас, любит нас, заботится о нас. Вера, когда она подлинная и глубокая, не требует никаких доказательств, и на путях веры реальность Бога несомненнее реальности мира.

Можно ли говорить, что человек поставил себя на грань духовной смерти, исповедуя материализм как свое мировоззрение? Можно ли осуждать тех, кто, рассматривая творение, не видят за ними Творца? Иисус говорит фарисеям – «…если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, грех остается на вас (Иоан. 9:41). Сознательное же отрицание, не по незнанию, выводит человека в другую плоскость бытия. Атеизм, как сознательное отрицание Бога, использует материализм только лишь как среду своего «независимого» существования. Приведем некоторые основные постулаты этой формы существования, созданными ее же авторами, представленными в современных средствах массовой информации:

· Атеизм (франц. atheisme - от греч. atheos - безбожный), исторически разнообразные формы отрицания религиозных представлений, культов и утверждение самоценности бытия мира и человека. Современный атеизм рассматривает религию как иллюзорное сознание.

· Атеизм является не "простым неверием в бога", а представляет собой мировоззрение, включающее в себя научные, моральные и социальные основания для отрицания существования бога и философию жизни без бога. Для настоящего атеиста "Бога - нет!" - мало.

· Атеизм основывается на признании естественного, окружающего человека мира единственным и самодостаточным, а религии и богов считает творением самого человека.

· Атеизм основывается на естественнонаучном постижении мира, противопоставляя полученное таким путём знание - вере.

· Атеизм культом человека не является. Для существования культа обязательно необходимо существование внешних, высших существ или сил, которым следует поклоняться. Человек не может быть высшим существом по отношению к самому себе.

· Атеисты относятся к большинству верующих, как к детям, не выросшим из простодушных детских сказок, которым надо терпеливо и доходчиво объяснять реалии окружающего мира.

· Нет бога творца, бога отца и вообще никакого бога, который бы нёс ответственность, любил и защищал людей.

· Нет бога, который внял бы нашим молениям. Люди, делайте всё сами, исходя из возможностей собственного разума и собственных сил.

· Нет ада. Мы не должны бояться несуществующего, мстительного бога или дьявола и заискивать перед ними.

· Нет никакого искупления или спасение верой. Мы должны лично отвечать за последствия наших поступков.

· У природы нет ни злых, ни благих намерений по отношению к человеку. Жизнь есть борьба с преодолимыми и непреодолимыми препятствиями в природе. Сотрудничество всего человечества является единственной надеждой выжить в этой борьбе.

· Атеизм отрицает, не признает существование бога в том виде, в котором его описывают религиозные учения - как некое высшее (личностное или безличностное) существо, сотворившее и имеющее власть над всем известным.
Если рассматривать бога как некую внутреннюю психическую реальность, порождённую самим человеком - то такие "боги" действительно существуют, появляются и исчезают постоянно в массовом и индивидуальном сознании. То, что кто-то где-то придумает ещё одного бога и заставит людей ему поклоняться, то это ничего не изменит.

· Большинство атеистов так или иначе склоняются к материалистическому пониманию природы.

· Материалистическое понимание мира закономерно приводит к отрицанию существования бога.

Вышеприведенные программные постулаты атеизма, хотя прямо не говорят, но красноречиво свидетельствуют только об одном: - конец жизни человека –смерть, в понимании полного исчезновения его личности, разложения тела, ухода даже из памяти потомков, так как и они пройдут через эту смерть. Можно ли говорить, что это мировоззрение человеческое? Создано извращенным его разумом? Очевидно, нет. Дух дьявола, «человекоубийцы от начала» безраздельно властвует в этих умах, парализуя их, делая при жизни мертвецами.

Рассмотрим, однако, проблему атеизма в более широком плане.

Как нам представляется, главная сложность проблемы атеизма состоит в том, что он в разной степени связан с богоотступничеством. А может быть не связан с ним вовсе, во всяком случае непосредственно. В самом деле, первоначально в атеизме не могло не быть прямого вызова Богу. Воцерковленный человек, скажем, как-то знал кого он отрицает. Именно здесь прямо и непосредственно действовала зла и извращенная воля. Другое дело атеизм XIX и в особенности XX веков. В это время люди начинают все более действовать по логике « не ведают, что творят». Ведь если культура расцерковилась (секуляризировалась), и далее все более сползает в цивилизацию и прямо в варварство, то человек массы, новый варвар или дикарь становится атеистом от рождения. В церковь его не вводят, сама возможность воцерковления блокируется образованием, воспитанием и др. Такие аспекты атеизма не поддаются однозначной богословской оценке

Другое дело оценка самого опыта атеизма. А он таков, что в чистом виде быть атеистом невозможно. Чистоприродный атеизм- это полное и безоговорочное признание источника человеческой жизни. Смерть здесь целиком истребляет жизнь. Поэтому атеизм делает неизбежно уступку религии. Но воспроизводит он архаические формы религиозности, язычество, то, что для христиан является суеверием. Или напротив атеизм обращается к христианству, выдергивая и до неузнаваемости искажая те или иные моменты вероучения, если не преодолевается, то оттесняется на задний план реальность смерти. В частности, здесь может быть упомянут в качестве показательного примера, миф о прогрессе. В результате веры в прогресс смерть у атеиста становится моментом и условием жизни. Но не отдельного человека, а всего человечества. Человечество в прогрессе животворится за счет смерти отдельных людей и целых поколений. Человеку предлагается обрести свое бессмертие в потомках, которые, впрочем, тоже избегают смерти по этому же принципу. Миф о прогрессе, по сути, есть безостановочное бегство человека от смерти. Смерть становится неотрывной от человека. Успешно работать миф о прогрессе может только при условии, если человек проживает свою жизнь так и не сосредоточившись на себе, не став личностью. В противном случае миф рушится, возникает «несчастное сознание» с его протестом против мироздания.