ПОЧЕМУ ДЕТИ ТЕРЯЮТ ВЕРУ В БОГА
Протоиерей Сергий Четвериков
Прежде чем отвечать на этот вопрос, я хочу сказать
несколько слов тем, кто говорит, что не нужно «навязывать»
детям религиозных верований.
Религиозная вера не может быть навязана человеку; она не
есть что-либо постороннее человеку, она есть необходимая
потребность человеческой природы, главнейшее содержание
внутренней жизни человека.
Когда мы заботимся о том, чтобы ребенок рос правдивым,
добрым, развиваем в нем правильное понятие о красоте, вкус к
прекрасному, мы не навязываем ему чего-либо чуждого или
несвойственного его природе, мы только помогаем ему из самого
же себя извлекать, как бы освобождать из пеленок, в себе самом
усматривать те свойства и движения, которые вообще свойственны
человеческой душе.
То же самое нужно сказать и о познании Бога.
По приципу ненавязывания ничего детской душе, мы вообще
должны были бы отказаться от всякого содействия ребенку в
развитии и укреплении его душевных сил и способностей. Мы
должны были бы всецело предоставить его самому себе до тех
пор, пока он вырастет и сам разберется, каким он должен быть и
каким нет.
Но этим мы не избавили бы ребенка от посторонних влияний на
него, а только придали бы этим влияниям беспорядочный и
произвольный характер.
Возвращаемся к вопросу, почему одни люди до конца дней
своих сохраняют в душе своей постоянную, непоколебимую веру,
между тем как другие теряют ее, иногда теряют окончательно, а
иногда с большим трудом и страданиями возвращаются к
ней?
В чем заключается причина этого явления? Мне кажется, это
зависит от того, какое направление принимает внутренняя жизнь
человека в его раннем детстве. Если человек, инстинктивно или
сознательно, сумеет сохранить правильное соотношение между
собой и Богом, он не отпадет от веры, если же собственное «я»
займет в его душе неподобающее ему первенствующее и
господствующее место, вера в душе его затмится. В раннем
детском возрасте собственная личность обычно еще не становится
на первом месте, не делается предметом поклонения. Почему и
сказано: если не обратитесь и не будете как дети, не
войдете в Царство Небесное. С годами собственная личность
все более и более возрастает в нас, становится центром нашего
внимания и предметом нашего угождения.
И эта в себе самих сосредоточенная эгоистическая жизнь
обычно идет по двум направлениям - по направлению
чувственности, служения телу, и по направлению гордости,
узкому доверию и преклонению перед рассудком вообще и перед
своим собственным в частности.
Обыкновенно бывает так, что то и другое направление не
совмещаются в одном и том же человеке. У одних преобладают
соблазны чувственности, а у других соблазны рассудочности.
Чувственность с возрастом переходит иногда в половую
нездоровость, от которой бывают свободны натуры рассудочные и
гордые.
Чувственность и гордость, как два вида служения собственной
личности - это как раз те именно свойства, какие проявлялись,
как мы знаем, в первородном грехе первозданных людей и
возвигли преграду между ними и Богом.
То, что случилось с первозданными людьми, происходит и с
нами.
Нездоровое направление нашей внутренней жизни с детства,
приводящее к развитию в нас или чувственности, или гордости,
загрязняет чистоту нашего внутреннего, духовного зрения,
лишает нас возможности видеть Бога. Мы отходим от Бога,
остаемся одни в своей эгоистической жизни, со всеми
вытекающими отсюда последствиями.
Таков процесс нашего отпадения от Бога.
У тех же людей, которым удается сохранить правильное
соотношение с Богом, процесс развития эгоистических,
чувственных и гордостных расположений встречает преграду в
памяти о Боге; они берегут в себе и чистосту сердца и смирение
ума; и тело и ум у них вводятся в свои границы их религиозным
сознанием и долгом. Они смотрят на все возникающее у них в
душе как бы с некоторой высоты своего религиозного сознания,
производят надлежащую оценку своим чувствам и стремлениям, и
не позволяют им овладевать собой бесконтрольно. При всех
постигающих их соблазнах они не теряют основное религиозное
направление их жизни.
Таким образом задача и трудность религиозного руководства
заключаются в том, чтобы помочь ребенку, а затем юноше или
девушке сохранить правильное соотношение между собой и Богом,
не дать развиваться в себе соблазнам чувственности и гордости,
которыми засоряется чистота внутреннего зрения
Вспоминая свою молодость я должен сознаться, что именно
указанным мною внутренним процессом произошла во мне в 13-ти
/14-тилетнем возрасте утрата религиозности. Развивавшиеся во
мне влечения чувственности и чрезмерное доверие к уму,
гордость рассудочности мертвили мою душу. И не я один, многие
из моих товарищей страдали тем же. Если бы около нас нашелся
наблюдательный и опытный руководитель и заглянул в нашу душу,
то может быть он нашел бы в ней что-нибудь и хорошее, но
главным образом нашел бы в ней леность, лакомство, лживость,
скрытность, самонадеянность, чрезмерную уверенность в своих
силах и возможностях, критическое и скептическое отношение к
чужим мнениям, склонность к поспешным и необдуманным решениям,
упрямство и доверчивое отношение ко всяким отрицательным
теориям и т.д.
Не нашел бы он только в душе нашей памяти о Боге и
рождаемой ею внутренней тишины и смирения.
Такого руководителя у нас не было. Наш законоучитель, очень
почтенный протоиерей, едва успевал спрашивать у нас уроки
Закона Божия и объяснять дальнейшее. А эти уроки имели для нас
такой же внешний и безразличный характер, как и все другие
уроки. Вне уроков мы не видели законоучителя. К исповеди,
единственной в году, мы относились малосознательно.
И ничто не мешало нам духовно угасать и мертветь.
Церковь преображения Господня, Балтимор, США