Священник Александр Захаров, 17 марта 2001 г.

Тема, о которой мы сегодня будем говорить - это тема об абортах. Что означает само слово аборт? Это слово иногда подменяют целым каскадом слов: "искусственное прерывание беременности". Что же стоит за всеми этими словами?

Современные люди выучились иногда страшные, жуткие по своей сути вещи, называть гладкими, обтекаемыми словами и этим как бы скрывать, прятать от себя их жуткую суть. Давайте попробуем представить себе такое выражение: "искусственное прерывание деятельности сердца"... Что может означать такое выражение? Какой-нибудь бандит зарезал человека, воткнул ему нож в сердце и сидит теперь на скамье подсудимых. Ему говорят: "Что же ты наделал? Ты же человека убил!" А он отвечает: "Нет, я не убивал! Я просто искусственно прервал деятельность его сердца!" - "Но он же умер!" - "Да, умер. Ну, так что ж? Я не видел иного выхода: если бы он остался жить, он бы мне мешал жить!" Это сегодня самая распространенная причина, подталкивающая женщин к аборту: дети будут мешать жить. Это - обуза, лишние проблемы. А хочется пожить в свое удовольствие! Да и мужчины, отправляют своих жен и любовниц на это "мероприятие" чаще всего из-за того же: хочется пожить в свое удовольствие! Но вместо удовольствия вся дальнейшая их жизнь часто оборачивается сущим адом: уже рожденные дети не слушаются, вновь рождающиеся рождаются больными, у самих родителей возникают проблемы со здоровьем, начинаются семейные размолвки - муж уходит к другой или жена к другому... Неужели все это происходит просто так? Нет! Не просто так...

Один из литературных героев Ф.М. Достоевского говорил, что если для создания рая на земле потребуется всего одна слезинка невинного младенца - всего одна слезинка! - уже и тогда ему не нужно будет такого рая. И он был прав, потому что невозможно построить рай, собственное счастье, довольство и благополучие на чьих-то слезах, на чьем-то страдании, на чьем-то горе. А тут ведь не о слезинках речь идет - о кровинках, о родных наших кровиночках, деточках! Ведь находятся наивные женщины и такие же мужчины, думающие быть счастливыми в дальнейшей своей жизни после того, как они по обоюдному согласию убьют свое дитя, дабы оно не помешало их счастью!

Родные! Не получится уже дальше быть счастливыми, не найдет ни счастья, ни покоя душа, пытающаяся обрети свое счастье ценою греха. Тем более, такого страшного греха как убийство. Тем более - детоубийства. Отдерни, отбрось пелену отсекаемых слов и всмотрись в жуткую суть того, что происходит: кто убивает и кого убивает!

В животном мире убийство - вещь распространенная, но звери (верно подмечает протоиерей Дмитрий Смирнов) обычно убивают не себе подобных, а других: медведь задирает кабана, олень может пригвоздить волка к сосне, а ворон ворону глаза не выклюет. А тут - мать убивает свое дитя! Люди, получается, стали хуже зверей: звери своих детенышей защищают, оберегают, а женщины - убивают! Иные женщины, правда, совершают этот грех, не ведая, что творят. Такие женщины полагают, что покуда ребенок не родился, он еще и не человек в собственном смысле слова, а только часть их тела. А своим телом каждый может распоряжаться, как хочет. Такие идут на аборт с той же легкостью, словно идут удалять зуб или вырывать гланды. Но это трагическое заблуждение, которое и для них самих рано или поздно обязательно рассеивается, и тогда вся дальнейшая их жизнь становится драмой.

В книге англоязычных авторов Уилки под названием "Аборт" рассказывается, как одной 44-летней женщине, бездетной в браке, после гинекологического обследования предложили удалить матку. Эта женщина сначала потеряла дар речи, потом забилась в истерическом припадке. Когда припадок закончился, она, с заплаканными глазами, измученным голосом тихо произнесла: "Я убила своего единственного ребенка!" Оказалось, что еще в ранней молодости эта женщина сделала аборт, и потом, в продолжении всего замужества, очень хотела иметь детей и очень надеялась опять забеременеть. Когда же ей сказали, что у нее обнаружена быстро растущая миома матки и по этой причине матка должна быть удалена, ее надежда оказалась убитой, и самое заветное желание рухнуло.

Когда же в действительности начинается человеческая жизнь?

Во Франции жизнь ребенка начинает защищаться государственными законами через 10 недель после зачатия. В Дании - через 12 недель после зачатия. В Швеции - через 20 недель. Во многих странах, ив нашей в том числе, жизнь юридически защищена только после рождения. Лауреат Нобелевской премии, доктор Джеймс Уотсон, предложил охранять жизнь ребенка через три дня после рождения.

Когда же в действительности начинается человеческая жизнь? Кому верить: французам, датчанам, или Джеймсу Уотсону? Или, может быть, французские дети начинают быть людьми через 10 недель после зачатия, маленькие датчане - через 12 недель, шведы - через 20 недель, а дитя Джеймса Уотсона сделается человеком только через три дня после рождения?.. Совершенно очевидно, что здесь надо прислушиваться не к мнениям лиц разной национальности и сомнительной компетентности, а к голосу Бога и к голосу компетентных ученых. А эти два голоса говорят одно: жизнь человека начинается тотчас после зачатия! Церковные каноны всегда защищали человеческое существо уже в материнском лоне. Святитель Василий Великий пишет: "Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению как за убийство". О возрасте плода, как видим, нет ни слова. Безразлично, когда зачатый - хоть десять недель назад, хоть вчера, хоть час назад, хоть минуту... В этом единомышленны все Святые Отцы, высказывавшие свои мнения по этому предмету. С церковной точки зрения человеческая жизнь начинается не рождением и кончается не смертью! Этими двумя вехами ограничивается лишь один из этапов человеческой жизни. Этому этапу предшествует внутриутробная жизнь, за этим этапом следует загробная жизнь.

Что же говорят о начале человеческой жизни ученые? Сегодня и они соглашаются в этом вопросе с церковными канонами. Сегодня это - уже бесспорно установленный научный факт: человеческая жизнь начинается в тот самый момент, когда встречаются и соединяются две половые клетки - мужская и женская, - и в результате этого соединения образуется одна клетка. И вот в этой одной микроскопически-маленькой клеточке заложено уже все будущее человека, его пол, группа крови, даже цвет глаз и волос. Все в этой маленькой клеточке есть и в дальнейшем будет только развиваться и выявляться. Все, что необходимо для образования из этой малюсенькой клеточки взрослого человека - это питание и время. Это - все! Каждая такая клеточка-зародыш есть уже уникальный и неповторимы человек, другого такого еще никогда не было в мировой истории! И сколько бы веков или тысячелетий эта история еще не продолжалась, другого такого уже никогда не будет.

Самое быстрое развитие и бурный рост ребенка совершается сразу после имплантации, внедрения зародыша в стенку матки. Ученые подсчитали, что если бы рост и развитие ребенка во все время беременности протекали так же интенсивно, как в первые семь недель, - к моменту рождения вес новорожденного составлял бы четырнадцать тонн! Это вес двух слонов. В 10-11 недель, к середине третьего месяца беременности, все системы органов человеческого организма полностью сформированы. С этого времени во Франции жизнь ребенка начинает охраняться законом. Законы других стран разрешают убивать этого, уже сформировавшегося, человечка. Почему? На том основании, что он, хоть и сформировался, но не успел еще окончательно развиться, но развиваться он будет и после появления на свет, еще, ни много ни мало, 12-14 лет. Если можно убивать по этой причине - недостаточной развитости - тогда вместе с внутриутробным младенцем давайте разрешим убивать и всех детей, до окончания подросткового возраста! Или введем градацию в Уголовный кодекс: "за убийство трехлетнего ребенка давать меньший срок, чем за убийство десятилетнего, ибо тот - менее развит"... Дикость, скажете вы. А это - не дикость?! За убийство новорожденного младенца - в тюрьму, а за убийство внутриутробного младенца - оплачиваемый больничный!..

Мы чувствуем омерзение к той матери, которая после рождения своего ребенка тайком выбрасывает его в мусорный ящик, и несем цветы к другой - которая тоже выбрасывает свое дитя в мусорный ящик, но делает это прилюдно, в медицинской палате, с помощью врачей. Это - не дикость?!

В одном американском журнале рассказывалось о женщине, родившей пятимесячного ребенка и умолявшей врачей спасти ему жизнь. Рассказывалось, как вся больница была поставлена на ноги, чтобы ребенок выжил! Для спасения этого младенца работали самые опытные врачи, были выделены большие денежные средства. И в этой же больнице, в тот же день и час, только в другой палате другая женщина абортирует своего пятимесячного ребенка! Это - не дикость? В одной комнате пятимесячный ребенок воспринимается как человек, а в соседней комнате такой же пятимесячный ребенок расценивается как кусок мяса! Как это назвать?!

Одерни, отбрось пелену отсекаемых слов, всмотрись в жуткую суть того, что происходит! Что же происходит во время этого мероприятия, которое льстиво именуется "искусственным прерыванием беременности"?

Есть разные методы этого прерывания. На ранних стадиях беременности обычно прибегают к так называемой "вакуум-аспирации" - еще одно гладкое обтекаемое словцо. А вся неприглядная и варварская суть этого метода заключается в том, что, как пылесосом, высасывают мусор из ковра, - также и младенца высасывают из материнского лона. В матку женщина вводится пластмассовая трубка с острыми краями. Тело ребенка разрезается на части и отсасывается наружу в специальную емкость. Если беременность более поздняя, в матку вводится кюветка - острый нож в форме петли. Этим ножом выскабливается полость матки, им же при этом разрезается ребенок. После двенадцати недель беременности становится необходимым еще один инструмент, подобный щипцам, так как у ребеночка уже есть ручки, ножки и начали кальцинироваться кости. Этим инструментов врач захватывает ручку или ножку, или другую часть тела ребенка и скручивающим движением отрывает ее. Это повторяется снова и снова, до тех пор, пока весь ребенок не будет расчленен таким образом на части. Позвоночник должен быть сломан, а череп раздроблен, чтобы их можно было удалить. В обязанности медсестры входит - собрать после опорожнения матки все части этого расчлененного тельца, дабы убедиться, что все извлечено и там ничего не осталось.

Далее эти части отправляются в мусорное ведро, либо используются как сырье для косметической промышленности.

Милые женщины! Знаете ли вы о том, что, намазываясь некоторыми кремами, вы в буквальном смысле слова намазываетесь телами убитых вами детей? Ужас происходящего усугубляется еще тем фактом, что не рожденный ребенок чувствует боль так же, как и рожденный. Это уже также общепризнанно и научно установлено: уже семинедельный человечек отдергивает или отворачивает голову от болевого стимула так же, как и на всех других стадиях жизни. В одиннадцать недель не только лицо, но и все части ручек и ножек младенца становятся чувствительны к прикосновению. К тринадцати неделям реакция на боль происходит на всех уровнях нервной системы.

Американский доктор Бернард Натансон снял фильм, включающий а себя ультразвуковое изображение того, что происходит в матке женщины с двенадцатинедельным ребенком во время проведения аборта вышеописанным методом "вакуум-аспирации". На экране отчетливо видно, как ребенок раз за разом пытается увернуться от ваккум-отсоса, быстро и тревожно двигается. Частота его сердцебиения при этом удваивается. Наконец, когда тело пойманного ребеночка расчленяется, его рот широко раскрывается в беззвучном крике. Отсюда - название фильма: "Безмолвный крик". Никакого "обезболивания" для плода при аборте не предусмотрено.

Мамочки, идущие убивать своих детей, знайте: им будет очень больно! И они спросят вас там, за гробом: "Мама, зачем же ты со мной так обошлась?!" Что вы ответите?

Болевые ощущения достигают кульминации, когда в качестве метода для аборта выбирается "солевой аминоцентез". За этим гладким выражением скрывается следующее: через брюшную стенку матки в околоплодные воды ребенка вводится большая игла, через нее подается концентрированный раствор соли. Ребенок глотает этот раствор, дышит им, обрыгается им и начинает биться в конвульсиях, испытывая нестерпимую боль. Если не происходит осложнений, на следующий день мать рожает мертвого ребенка.

Детей, абортируемых этим способом, иногда называют "леденцовыми детьми". Дело в том, что соль, как известно, имеет разъедающее действие. Нежная кожица ребенка в результате такого действия на нее сошли отслаивается и под ней обнаруживается рыхлая красная блестящая подкожная ткань, похожая на глазурь. Отсюда и название.

Есть и еще тип аборта, именуемый "дискоротомия". Этот метод используется обычно уже в конце беременности и более известен под названием "кесарево сечение". Иногда, если есть для этого медицинские показания (например, чрезмерный вес или рост ребенка) этим методом осуществляются роды. Что происходит здесь?

Врач разрезает живот матери - брюшную стенку, потом матку, и извлекает живого ребенка вместе с детским местом. Далее младенец лишается жизни уже тем способом, каким захочет врач. В уже упоминавшейся здесь книге "Аборт" описывается, как один врач достал ребенка, который дышал, пытался плакать, двигал ручками и ножками, когда врач накрыл голову ребенка - и тот задохнулся. Другой способ убийства малыша - утопить его в ведре с водой. Некоторые врачи предпочитают убивать ребенка прямо в матке. Для этого они перерезают пуповину, лишая ребенка кислорода. Минут через пять, когда тот умирает от удушья, они извлекают его на белый свет - уже мертвого. Я описал не все виды абортов, но полагаю, что хватит и этих ужасов.

На одной феминистической демонстрации за легализацию абортов женщины скандировали: "Все законы - прочь от нашего тела!" Эти женщины очевидно считают, что аборт является их сугубо личным делом, а в такие дела никто не вправе вмешиваться. Таким женщинам нужно сказать: "Нет, аборт не является вашим личным делом! Это дело бы вашим личным, если бы касалось только вашей личности. Но оно касается еще и другой личности - личности вашего ребенка!" Представьте себе, что на вас напал бандит и хочет убить. Подбегает милиционер, пытается защитить вас, а бандит ему говорит: "А ну, отлезь! Убивать ее или не убивать - это мое личное дело. Ты не вправе вмешиваться в мои личные дела!" Станете ли вы вслед за бандитом уговаривать милиционера отойти и не вмешиваться? Почему же, когда убивают вас, вы взываете о помощи и признаете необходимость государственных законов, защищающих вашу жизнь, а когда убиваете вы, все законы - прочь, и никто не вправе вмешиваться? Выходит, что вашу жизнь защищать надо, а жизнь беззащитного младенчика защищать не надо?! Надо защищать и его жизнь!

Есть люди, считающие, что аборт все же нельзя приравнивать к обычному убийству, ибо внутриутробный младенчик - никакая еще не личность и даже нежизнеспособен. Личность или не личность - это, конечно, вопрос веры, решаемый в зависимости от общефилософских и религиозных убеждений человека. Для атеиста и материалиста - и впрямь не личность. Но при материалистическом расплывчатом понимании личности вообще трудно выяснить, когда человек ею становится. Иной становится в пять лет, иной - в двадцать пять. А иной всю жизнь проживет, да так личностью и не станет.

Христианская вера отвечает на данный вопрос однозначно: бесспорно - личность. Да и как же - не личность, когда у этого внутриутробного младенчика уже есть своя индивидуальная и бессмертная душа? Да, мамочка, бессмертная душа, которую, в отличие от тельца, ты ни расчленить, ни убить - не властна, и которая будет предстоять на Страшном Суде пред Всевышним рядом с твоей - тоже бессмертной душой!

Преподобный Ефрем Сирин в работе "О страхе Божием и о последнем суде" пишет: "Кто умер во чреве матери и не вступил в жизнь, того Судия сделает совершеннолетним в то же мгновение, в которое возвратит жизнь мертвецам, во всеобщем воскресении. Не видавшие здесь друг друга увидятся там. И матерь узнает, что это - ея сын, и сын узнает, что это - его матерь". Может быть, только тогда эта горе-мама вполне поймет весь ужас ею содеянного.

Что же касается жизнеспособности, то следует уточнить: а что, собственно, понимать под термином "жизнеспособность"? Если под этим термином понимать способность к самостоятельному, ни от кого не зависимому существованию, - к такому существованию ребенок и после рождения явно не способен. И долго еще не будет способен. Попробуйте вы двухлетнего, или даже пятилетнего малыша предоставить самому себе! Проживет ли он самостоятельно, без посторонней помощи, хотя бы неделю? Если мы скажем, что дозволительно убивать детей, не способных существовать вполне самостоятельно и без всякой посторонней помощи, мы дозволим убивать всех детей, вплоть до подросткового, трудоспособного возраста! А заодно - и всех нетрудоспособных инвалидов.

Митрополит Никопольский Мелетий пишет: "Люди, которые приступают к убиению во чреве своих детей, похожи на Ирода, который уничтожил четырнадцать тысяч младенцев, чтобы никто не смог помешать его жизни". И добавляет: "Они хуже Ирода, так как эти младенцы, по крайней мере, не были его собственными детьми". Этот поступок Ирода - убиение четырнадцати тысяч невинных младенцев - на все времена сделался символом вопиющего бездушия и жестокости.

Россияне! Мы с вами уже почти догнали Ирода! Он убил в день четырнадцать тысяч младенцев, мы сегодня убиваем ежедневно около тринадцати тысяч! Но у него был всего один такой день в жизни, а у нас - каждый день такой! Огнем, обжигающим душу, но и озаряющим ее, влились в меня слова московского батюшки, протоиерея Димитрия Смирнова: “В чем причина тех трудностей, которые мы как народ сейчас испытываем? Почему самая богатая в мире страна находится почти на грани нищеты? Горбачев? Сталин или Ленин виноваты? Нет. Это наказание Божие. Земля уже не выдерживает тех ужасных беззаконий, которые на ней творятся. Сейчас много говорят о возрождении России. С чего его начинать? Для того, чтобы начать возрождать экономику, культуру, нравственность, надо перестать совершать самые страшные грехи. А страшнее детоубийства нет ничего. Мы должны перестать убивать своих детей! Люди рассчитывают так: "Одного рожу - а семь прикончу, и буду жить лучше! Потому что если бы я родил восемь детей, у меня было бы в восемь раз меньше еды и одежды". На деле выходит иначе: кровь убитых младенцев падает на весь род убийцы. Дитя рождается, а над ним уже тяготеет преступление родителей, и от этого греха дети обычно становятся неуправляемыми. Поэтому с тем одним, которого оставили в живых, в семье намучаются больше, чем намучались бы с восемью. И причина - не в плохом воспитании (обычно ведь родители вообще мало воспитывают своих детей - ребенок формируется под влиянием своего окружения). Раньше люди были более нравственно здоровы. А кто окружает ребенка сейчас? Отец и мать - убийцы братика, сестренки. Приходит в гости тетя - тетя тоже убийца. Есть бабушка - и бабушка убийца. Все - убийцы! Какие вырастут дети?!”

Растет преступность, плачем мы. Да как же ей не расти, когда самые главные и самые страшные преступники - мы, родители, сделавшиеся почти все поголовно убийцами! Наши дети продолжают то, что начато нами. Что посеяли - то и жнем.

Еще удивительно точные слова о. Димитрия: “Страшно даже не только убийство само по себе, а то, что оно стало обычным делом, к которому все привыкли. Страшно то, что некогда Святая Русь превратилась в страну убийц, к тому же убийц, не сознающих, что они творят!”

На эти же темы размышляет иерей Артемий Владимиров: “Многие из наших соотечественников с болью видят, что с Русской Землей, с нашим возлюбленным Отечеством совершается нечто трагическое. Целостная некогда Родина распадается на разрозненные и, что всего страшнее, враждебно друг к другу относящиеся части. Всматриваясь в причины этого распада, мы осознаем: потеряна вера, потеряна культура, потеряно экономическое единство. А мне пришло на ум недавно, что все, совершающееся ныне с нами, есть праведное воздаяние Божие. Если вдуматься, становится очевидным: то, что сейчас на нашей земле ежедневно совершается по несколько тысяч убиений невинных младенцев и расчленяется ножом убийц младенческое тельце, еще не успевшее явиться на Свет Божий, - и является главной причиной всех и всяческих трагедий, распадов и того смутного времени, которое мы переживаем. Безмолвный крик каждого такого младенчика восходит на Небеса и вопиет об отмщении за злодеяние, которое ныне совершается и не вызывает ни у кого ни чувства отвращения, ни стыда, ни покаяния”.

Вот он - ответ на этот мучительный вопрос, терзающий в последние годы многие русские православные души: почему мы теперь - с Богом - зажили хуже, чем тогда - без Бога? Потому что мы теперь - когда отверсты двери тысяч храмов - к этим дверям струятся лишь тоненькие ручейки из моря русского народа. А реки из этого моря текут к иным дверям: к дверям ресторанов, к дверям баров, казино, дискотек, секс-шопов, к дверям абортариев. Если так будет продолжаться и далее, от моря русского народа скоро останется лужа. Если русские люди будут продолжать вымирать и далее теми же темпами, как начали вымирать с 1992 года, в XXI веке мы станем нацменьшинством в своей собственной стране. Но и теперь, когда можно открыто и безбоязненно жить с Богом, зажили еще более безбожно, чем в "безбожные времена". И удивляться надо не тому, что жизнь стала хуже, а тому, что мы еще вообще живы. При всех-то наших программах полового воспитания в школах, алкоголизме, гомосексуализме, лесбийской любви, проституции, наркомании, токсикомании и прочих мерзостях, из которых наимерзостнейшая, конечно же, массовая бойня своих собственных, не успевших родиться детей. И при всем этом - еще живы! Вот чему следует удивляться безмерно - долготерпению Божию!

Скинь, отбрось пелену обтекаемых слов! Начни хотя бы с этого. Когда тебе в женской консультации предложат: "Не хотите ли вы восстановить менструальный цикл? Если да, то распишитесь о своем согласии на эту процедуру, - пойми, что за этим вежливым предложением стоит не "удаление органической ткани" или "скопления клеток", или "комочка". Этот "комочек" - родной твой сыночек или дочурка. И тебе предлагают - убить твое дитя методом раздирания на части или сдирания кожи в соляном растворе!

Врачи! Вы - врачи или палачи? Будьте честны, расскажите своим пациенткам обо всем, что их ожидает во время аборта и после него. Найдете ли вы после этого такую дуру, которая согласится на эту процедуру? Только называйте вещи своими именами: ребенка - ребенком, а не "продуктом беременности". Убийство - убийством, а не "восстановлением менструального цикла", и т.д. Расскажите обо всех осложнениях после аборта, о воспалительных и инфекционных заболеваниях, о том, что легальность аборта отнюдь не делает его безопасным. На этот счет существует прямо какой-то заговор молчания, либо недобросовестного искажения информации. Например, при аборте может развиться кровотечение. Если под рукой врача не оказывается необходимое количество донорской крови, смерть неизбежна. Но причиной смерти называется потеря крови, а не аборт. Иногда и донорская кровь не предотвращает смерть, а лишь отдаляет ее. Например, после переливания крови женщина заболевает сывороточным гепатитом и через несколько месяцев умирает. Диагноз ставят - "гепатит", но действительная причина смерти - аборт!

Еще пример: прободение матки может привести к тазовому абсцессу, сепсису и смерти. В официальном отчете о причине смерти укажут: "абсцесс матки и заражение крови". Истинная же причина - аборт! Еще факт: если кюветка врача соскребает слишком глубокий слой слизистой оболочки матки в местах соединения ее с маточными трубами, то образуется рубец и - часто - непроходимость маточных труб. Если непроходимость полная - женщина остается на всю жизнь бесплодной, если непроходимость частичная - то мужское семя может проникнуть в трубу и оплодотворить женскую половую клетку, однако эта оплодотворенная клетка из-за рубцово-спаечного процесса в маточной трубе не может вовремя попасть в полость матки, и беременность начинает развиваться не в матке, а в трубе. Если это вовремя не заметить, следует разрыв трубы со смертельным исходом. Причиной смерти будет названа внематочная беременность, но истинная причина - аборт!

Врачи! Расскажите своим пациенткам обо всем этом и многом другом, что вы знаете лучше меня: во сколько раз возрастет у них вероятность выкидышей и преждевременных родов при следующей беременности, как отразится убийство этого их ребенка на здоровье их будущих детей, если они будут. А, может быть, больше уже детей у них не будет! И об этом расскажите! Может быть, этот ребеночек, которого ты сейчас собираешься убить, окажется и единственным, и никогда уже не познаешь ты безмерного материнского счастья - прижать к груди теплое, родное маленькое дитя, увидеть его доверчивые, широко открытые глаза, услышать детский лепет, и среди этого лепета - первое слово: "Мама!" Дайте этой маме посмотреть, как бьется сердце ее малыша! Врачи, вы ведь знаете, что при современных методах ультразвукового исследования это можно сделать уже на седьмой неделе беременности, когда малышу нет еще и двух месяцев! Если же и после всего этого найдется такая мама, которая будет продолжать настаивать на аборте - что делать тогда? Так и хочется сказать: "Тогда делайте этому чудовищу аборт! Лучше уж пусть умрет дитя, чем попадет в руки такому монстру в женском облике!"

Но есть и тут выход без убийства. Такой маме надо дать твердые гарантии, что она не будет иметь ребенка, если не хочет. Пусть родит и отдаст в детский дом: "Не желаешь воспитывать сама - воспитают другие, только не убивай!"

Призвание врачей - спасать жизнь. Каким же странным образом оно перевернулось с ног на голову, и врачи стали творить прямо противоположное - губить жизнь! Причем, губить зверски, как и не снилось никаких гитлеровским палачам и подручным "железного Феликса Эдмундовича Дзержинского". А ведь на Страшном Суде ответ за этих убиенных детей будут держать не только их мамы: эти дети и вас, врачи, спросят: "Зачем вы нас четвертовали, отрывали руки и ноги?" Вот тогда обнаружится вся дикость и вопиющая легкомысленность наших сегодняшних оправданий и самоизвинений: "Надо было закончить институт", "Не хотелось плодить нищету", "Ребеночек мог больным родиться" или "Мать могла при родах умереть"... Надо тебе закончить институт - так сначала закончи, а потом уж вступай в брак и рожай детей. Не хочешь плодить нищету - не плоди, кто заставляет? Живи целомудренно! Но если уж не устояла, и зачался младенчик, - зачем же его убивать?! Не хочешь ты иметь соседей - живи в отдельной квартире, но если не можешь заработать - не убивать же из-за этого соседей по коммуналке! Мол, не хочу их иметь, без них мне привольнее и комфортнее будет...

Врачи находят, что ребенок может родиться больным - но ведь врачи, случается, и ошибаются! Пусть родится, если и впрямь окажется больной - тогда и убьешь! Новорожденного жалко? Почему же нерожденного - еще более маленького и беззащитного - не жалко?! И еще: если болезнь - достаточная причина, чтобы убить человека, давайте тогда поубиваем всех больных, особенно безнадежных в первую очередь - уж они-то точно и явно мучаются, и нам сколько хлопот доставляют! Если можно убивать детей, которые еще только предположительно могут оказаться больными - тогда этих-то и подавно следует убить! Ну что ж, давайте поотрываем им руки-ноги, или побросаем в котлы с соляным раствором...

Еще приводят повод для аборта. Говорят: роды в некоторых случаях ставят под угрозу здоровье и жизнь матери. Птица уводит лису от гнезда, рискуя жизнью. На войне спасают других, чужих людей, рискуя жизнью. Почему же мать не может рискнуть жизнью, спасая свое родное дитя? Она же - мать! Умрет?! А что - если сделает аборт, то - не умрет?! Все равно ведь умрет! Но если умрет, спасая своего ребенка, так за такое самопожертвование скорее всего сподобится рая, а если умрет детоубийцей - где окажется?.. Ведь тогда, когда поглядит в глаза своему убиенному чаду, - проклянет тот час, в который решила жить дальше - ценой его мучительной казни!

Впрочем, этот повод для аборта, конечно же, наиболее серьезный и уважительный. Насильственно требовать от всех женщин героизма нельзя. Особенно от тех женщин, которые не верят в существование загробного мира. Если есть и впрямь серьезная угроза для жизни матери, надо оставить за ней право выбора, чью жизнь спасать: свою или ребенка. Я как верующий христианин убежден, что она рано или поздно горько пожалеет, если выберет свою. Причем прозрение может наступить даже не за гробом. Это я уже как православный священник свидетельствую: часто, очень часто прозрение наступает уже здесь, в этой жизни. Поэтому, хотя я и обмолвился, что право выбора надо оставить, и не беру своих слов обратно, но буду умолять вас: "Сестры, милые, сделайте правильный выбор!" Ошибка в этом вопросе может искалечить всю дальнейшую жизнь. Даже и земную вашу дальнейшую жизнь, не говоря уж о загробной. Гораздо легче удалить младенца из утробы матери, чем память о нем из ее души. Опросы женщин, перенесших аборт, свидетельствуют, что у них после аборта появляется чувство облегчения. Но то, что чувствует женщина после аборта на самом глубоком, психическом уровне, очень сильно отличается от ее ответов на вопросники. Даже когда женщина на рассудочном уровне относится к аборту как к единственному выходу из создавшегося положения и сознанием своим оправдывает его, - все это может существовать с полным отрицанием аборта на уровне ее подсознания. Как бы она ни бодрилась и не говорила себе, что это необходимо, и иного выхода нет, - аборт всегда вызывает у женщины глубокие переживания, чувство боли, стыда и невосполнимой утраты. Если поначалу и возникает чувство облегчения, то очень скоро на смену этому чувству приходят противоположные чувства: чувство безотчетного страха, глубокого уныния и тоски. Жгучее чувство вины, сопровождаемое переживанием стыда. Как следствие сего - бессонница, кошмарные сны. Могут возникать сексуальные расстройства, распадаются браки, женщина начинает тянуться к алкоголю, к наркотикам... Как финал всего - к петле... Женщина - источник жизни! Когда она беременеет, что бы там ни говорили ей "умные люди", о "скоплении клеток", или о "комочке", какими бы доводами рассудка она сама себя ни уговаривала, - душа ее твердо знает, и в подсознании это четко отпечатано, что в ее теле растет ребенок! И если она изменяет своему призванию и принимает решение прервать эту, зародившуюся в ней, жизнь, это оскверняет основу основ ее женской природы. Она из источника жизни становится вместилищем смерти! Вместо детородительницы делается детоубийцей. Такое надругательство над своей природой безнаказанно для нее пройти не может.

В США женщина, пытавшиеся после аборта покончить с собой, стали занимать второе место по численности после алкоголиков. Это подтолкнуло здоровые национальные силы к созданию параллельно с их трезвенническими обществами "анонимных алкоголиков" подобных им центров "анонимных самоубийц". Одна из женщин-директоров такого центра свидетельствует: “На основе многолетнего опыта выслушивания их (самоубийц) историй, мы знаем, что многие тысячи таких людей, которые внешне выглядят бодрыми и жестко управляют своими эмоциями, загоняли все свои невыраженные эмоции и переживания глубоко внутрь себя, где все это продолжало разрастаться, подобно давящей болезненной опухоли. Из всех эмоций, которые они испытывают во время кризиса, связанного с абортом, ни одна не сопровождается большей болью и страданием, чем та, которую они теперь осознают и которая для них в пять-десять раз сильнее, чем любое другое чувство. Эти женщины всегда говорят нам одно и то же: "О, Боже! Я дурной человек! Я смогла такое сделать! Я чувствую себя такой одинокой и такой покинутой!" Паника и горе охватывают женщину после аборта в связи с тем, что чувства, которые она пыталась затолкать в самый дальний уголок своего сознания, выплывают на поверхность, и, подобно призраку, мучают ее совесть, делая ее жизнь невыносимой. Эти чувства могут прорываться даже в старческом возрасте, когда на прозревшую женщину обрушивается холодная реальность: цепенеет душа, и хочется кричать от отчаяния и боли!”

Женщины - всюду женщины. И данная картина женского горя и боли, нарисованная американской Ухтман, встречается не только в Америке. Встречается везде, где есть аборты! И русскому священнику она знакома до боли: почти в каждой женской исповеди - от совсем юных особ до глубоких старух - приходиться встречаться с этой незаживающей раной в душе исповедницы, видеть измученные душевной болью глаза, катящиеся из этих глаз горькие запоздалые слезы. И, глядя на все это, невольно содрогаешься, и появляется желание сказать: "Женщины, милые! Что же вы делаете-то? Опомнитесь! Очнитесь! Кого вы заставляете страдать? Прежде всего и больше всего - тех, кого надо бы больше всего любить и оберегать! Своих родных деток и самих себя!"

Русские женщины! Когда ваших детей убивали в Афганистане, вашему возмущению не было предела, и это хорошо: надо возмущаться несправедливости, насилию и злу, где бы они ни встречались! Но там все-таки гибли ежедневно единицы, десятки, много - сотни людей. А здесь - гибнут ежедневно около тринадцати тысяч, каждый день уходит из жизни целая дивизия! Гибнут в зверских мучениях, не снившихся никаким душманам! Гибнут самые беззащитные, не способные даже позвать на помощь! А с нашей стороны в ответ на эти вопиющие проявления несправедливости, насилия и зла - гробовое молчание, за исключением редких протестующих голосов.

Люди русские! И мужчины, и женщины! Родные! Всем нам надо прозреть и понять, что на территории нашего родного Отечества идет необъявленная война: на одной стороне - взрослые, на другой - их не успевшие родиться дети. Эта война имеет ту особенность, что в ней нет и не может быть выигравшей стороны. Дети гибнут сразу и очевидно, массово, без всякого сопротивления. Взрослые отделываются поначалу ранениями, но лишь поначалу. После первых военных "удач", их ожидает гнетущий "поствоенный синдром", превращающий их в душевных, а часто - и в физических калек.

Люди русские! Зачем нам эта война без победителей?! Родные! Заключим скорее мир - с Господом, с нашими детьми - перестанем Господа прогневлять, а детей убивать! К двум призывам - Опомнитесь!" и "Очнитесь!" - хочется добавить еще третий: "Покайтесь!" “По-человечески говоря, сей грех простить невозможно, - справедливо говорит иерей Артемий Владимиров, - и лишь Господь, Которого мы пригвоздили ко кресту нашими грехами, множественными и страшными, - лишь Единый Господь, будучи не только человеком, но и Всемогущим Богом, - силен Своею Собственною Живоносною Кровью омыть этот страшный, пожалуй, самый страшный грех человеческий”.

Припадем же слезно к Милостивому и Всемогущему Богу нашему, станем умолять Его простить наше безмерное окаянство! Принесем плоды, достойные покаяния!

Родные! Нам надлежит серьезнейшим образом пересмотреть иерархию ценностей, сложившуюся в наших душах. Самая высшая и самая главная ценность во Вселенной - это Бог, сотворивший эту Вселенную. Ради исполнения Его воли должно, если требуется, отдать даже жизнь. Следующая ценность - жизнь. Потом уже идет здоровье. Затем - пища для всех. Затем - калорийное и качественное питание. А потом уже - развлечения. Родные мои! Развлечения - последнее.

Дабы только что прочитанное вами не осталось пустым сотрясанием воздуха, требуются, конечно же, не одни призывы. Для сколько-нибудь существенного изменения ситуации в данном вопросе должна быть серьезная и кропотливая работа по меньшей мере в трех областях русской жизни: воспитательной, медицинской, законодательной. Пересмотр ценностей надо осуществлять параллельно с пересмотром нашего воспитания - от яслей до университетов, с полным запретом абортов в медицинских учреждениях, за исключением случаев с угрозой для жизни матери, по ее желанию и при ее полной осведомленности о том, что ее может ожидать во время аборта и после него. Совершенно необходимы новые государственные законы, защищающие человеческую жизнь на любой ее стадии, и строгий контроль за исполнением этих законов.

Поэтому в процессе написания этой работы к ее автору пришла мысль направить копии ее тем лицам, от которых гораздо более, чем от него, зависит будущее России (далее перечисляются имена нашего президента, председателя правительства, министров образования, здравоохранения и юстиции).

По странной случайности, разговор об абортах завершается обращением к мужчинам. Впрочем, по случайности ли? Только ли это женская тема? Женщины ли только повинны в этом страшном грехе?

Аборты - это не столько женская вина, сколько женская беда, а вина - наша, общая, и мужчин, и женщин! Мужики! Хоть вы и президенты, и председатели правительства, но вы же мужики! Отцы и деды! Возьмите вы это дело в свои крепкие мужские руки! Вот этих крепких рук - не грубых, не жестких, не давящих и ломающих - но именно крепких и добрых рук, - ждет и женщина, и невинное дитя. По таким рукам истосковалась Россия, имея перед глазами картину горя и вымирания русского народа, чувствуя сердечную боль и за живущих русских людей, и за детей их, которым они не дают даже родиться! Испытывая общее желание помочь первым и заступиться за вторых, я не мог молчать и почел своим долгом составить это слово. Я был бы наказан Богом, если бы знал все это, видел и молчал! Вы будете наказаны - если услышите, узнаете, и не прислушаетесь - и не защитите! Аминь.

Беседа проведена на радиостанции "Радонеж" 17 марта 2001 года

[ к началу ]      [ мамам и папам ] [ в библиотеку ]