Что Русской Церкви хорошо, то сектам - смерть.

01.02.2001

Ныне действующий Закон "О свободе совести и религиозных объединениях" был принят 26 сентября 1997 г. В ходе его разработки депутаты предлагали, по примеру многих европейских государств, выделить в России традиционные культурообразующие религии, являющиеся религиями большинства, и тем самым обеспечить стране "религиозную безопасность". Смысл такого предложения заключался в том, чтобы воспрепятствовать законодательно попускаемому разорению традиционного духовного пространства в России.

Такой подход, или даже еще только возможность такого подхода, вызвали беспокойство очень многих - от российских правозащитников и многообразных сектантов (типа Льва Левинсона, объявившего себя в утешение "гонимым" сектантам, ставшим субъектами судебных разбирательств, членом всех сект одновременно) до непременного в таких ситуациях Папы Римского Иоанна Павла II, а также президента США Билла Клинтона и американских конгрессменов. Все они убеждали президента Ельцина наложить свое вето на внесенный в июне 1996 г. в Думу проект закона о свободе совести.Вето Президентом было наложено, но через год с небольшим Закон все же удалось принять с небольшими изменениями непринципиального характера.

Закон продолжает вызывать споры политиков, правозащитников и представителей религиозных традиций, но большинство правоведов и юристов признают его высокое качество: в ныне действущем законе учтены многие недостатки и ошибки законодательной практики 1990-х годов, из правовой истории последнего десятилетия, кажется, извлечены некоторые полезные уроки. Закон подробен и основателен, а главное, он реально действует в современной России, свидетельством чего являются время от времени возникающие дискуссии по мотивам закона, отмены которого уже, похоже, никто не требует (если не считать правозащитников) - речь может идти об изменениях и дополнениях.

Московская Патриархия действующим законом вполне удовлетворена.

Как сообщил корреспонденту "Страны.ру" главный юрист Московской Патриархии Виктор Калинин,"у Русской Православной Церкви по поводу перерегистрации нет проблем, учет по перерегистрации ведется местными органами юстиции. Закон 1997 года в докладе Патриарха на Архиерейском Соборе получил положительную оценку, и у меня как у советника-юриста, тоже положительное мнение об этом законе. Этот закон действует три с половиной года и к нему было принято только одно изменение об изменении срока перерегистрации".

Началом же "перестройки" во взаимоотношениях государства с религиозными объединениями следует считать 1988 год. Тогда, в связи с празднованием Тысячелетия крещения Руси, быстрые изменения в отношении государства сначала к Русской Православной Церкви, а вслед за ней и к другим религиозным объединениям, происходили явочным порядком.

Вдруг стало возможным то, о чем раньше трудно было и помыслить: участие высоких партийных и правительственных чинов в церковных юбилейных мероприятиях, появление священнослужителей на телеэкранах, лекции о Православии в домах культуры и лекториях, публикация многочисленных материалов по церковной истории, богословию, религиозной философии в самых массовых и престижных изданиях. Все эти неожиданные перемены не были, однако, довольно долго подкреплены какими-либо законодательными нововведениями. Это обстоятельство побуждало некоторых церковных деятелей, в особенности зарубежных, к проявлению большой настороженности и недоверия к происходившим в СССР процессам. В конце концов, рассуждали они, властям ничего не стоит перекрыть кислород оживившимся христианам, мусульманам, буддистам и зачастившим в пределы Советского Союза протестантам. Появилось же в "Советской России" грозное письмо Нины Андреевой, - так почему и в области взаимоотношений государства и религии не может в любой момент произойти радикальный переворот. Источником подобной тревоги была правовая неурегулированность стремительно изменявшегося положения вещей.

Наконец, 1 октября 1990 года Верховным Советом СССР был принят закон "О свободе совести и о религиозных организациях". В этом законе впервые в советской истории за религиозными организациями был признан статус юридического лица, что позволяло им стать субъектами правовых отношений. Кроме того, деятельность религиозных объединений более не ограничивалась одним отправлением религиозного культа при строгом запрещении любой иной (социальной, образовательной, издательской и т.п.) деятельности; теперь уже можно было, не таясь и не занижая тиражи, печатать религиозные книги, журналы и брошюры, организовывать воскресные школы, проводить симпозиумы и "круглые столы", читать лекции в светских вузах и т.д. И наконец, закон 1990 г. признал за религиозными объединениями также и право собственности на движимое и недвижимое имущество, "приобретаемое в соответствии с гражданским законодательством на общих основаниях и используемое в соответствии с уставными целями".

По закону 1990 г. значительно упрощалась процедура регистрации религиозных объединений, но решение о прекращении их деятельности мог по-прежнему принимать зарегистрировавший их государственный орган - Министерство юстиции - без суда и следствия.

Вдогонку союзному закону был принят российский закон - закон РСФСР от 25 октября 1990 г. "О свободе вероисповеданий". Интересно, что правоведы (в частности, Игорь Куницын, ведущий специалист по законодательству о религиозных объединениях) оценивают союзный закон 1990 г. выше, чем его российский аналог. По мнению И.Куницына, союзный закон был более развернутым и подробным, более четко определял различия между видами религиозных объединений, более корректно регулировал имущественные аспекты правовых отношений государства с религиозными объединениями.

Между тем не успели законы начать реально действовать в правовом поле, как произошел распад СССР со всеми его правовыми последствиями, в России в 1993 г. была принята новая Конституция, а религиозная ситуация в стране существенно изменилась. На фоне усиления влияния Русской Православной Церкви, правового самоопределения духовных управлений мусульман России, а также увеличения численности последователей традиционных для страны религий в целом, Россия столкнулась с проблемой безудержного распространения самых невероятных сект и культов. Муниты, кришнаиты, мормоны, свидетели Иеговы и прочие сектанты наводнили Россию. Их правовой статус оставался весьма неопределенным. Лидера религиозных террористов из "Аум Синрике" Асахару возили по Москве на "Чайке" и водили на прием к вице-премьеру правительства Олегу Лобову, индусам Махариши из "Трансцендентальной медитации" отдавали на откуп огромные аудитории, а их пищевая продукция, как и вегетарианские столовые кришнаитов, стали приметой повседневности для крупных российских городов.

В отношениях традиционных религий с государством ясности тоже было недостаточно. Законодательство стало все чаще клониться к прецедентному праву, когда на муниципальном уровне конкретный чиновник, и безо всякой оглядки на федеральный закон, решал как ему вздумается - дать или не дать помещение, подключить или не подключать к коммуникациям, взять или не взять за все это "плату за услуги".

В этой ситуации 15 декабря 1996 г. Государственная дума РФ приняла Обращение к президенту России Б.Н. Ельцину об опасных последствиях воздействия некоторых религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан России.

В то же самое время соответствующие комитеты Думы начали работу по подготовке нового Закона - того,у которого была такая непростая судьба и который тем не менее вполне эффективно действует и поныне

Филипп Тараторкин, Страна.Ру

[ все светские новости ] [ новости из православных источников ]