Родина. Это труд народа, тяжелый, изматывающий труд поколений. Родина, это соленый трудовой пот, пропитавший нашу землю. Очень часто неблагодарный, всегда упорный, всегда с упованием, ибо труд без надежды, без упования бесплоден, и в поношение труднику, ибо тогда, он есть ничто иное, как пустое насилие над собой, над образом Божиим.

Родина. Это слезы, слезы горя и радости, и на них взошла в России нива милосердия и Любви, сострадания горю ближнего, сорадости в мире, сродство душевное, сочувствие, сознание. Не сентиментальна моя Родина, умеет не плакать, когда больно, умеет жалеть без лишних эмоций – молча поделится последним куском. Истово стоять перед Господом, и тогда вот плакать, как плачет зрелый мужчина над гробиком малого дитя, и в этих слезах омывать себя добела.

Родина. Это кровь, большая, потому, что сама то, первой не нападет никогда. Первому легче, он и удар рассчитает так, что бы уклониться от ответного. Кровь боевого порубежья, кровь замученных пришельцами, кровь праведников и исповедников упрямо и истово исповедовавших по завету Спасителя – Имя Святое Его перед лицом тех, кто хотел выбить из гуди (как сердце вырвать) Образ Господа нашего Иисуса Христа.

Вот уже тысячу лет держатся люди за эту землю…

Да, Господи, что в ней медом намазано?! Почва не ахти – так, суглинки, супески, чернозема мало, болота опять же, золота, серебра в ней не копают, руд нет. Зверь пушной прежде был, это – да, а так… Климат не из лучших.

Да что я все об этом – в иных землях, где палку в землю воткни – прорастет, руда сама наружу прет, солнце щедрее греет, ласковей – люди там, что ли слабже, нет вроде бы – за себя постоять умели, чужим бока намять только дай. Но той готовности к несчастью, отчаянности, чувства общности в лихую, смутную годину, неистовости, когда, размазывая по лицу красную юшку, с дрекольем в руках, как зимой медведь из берлоги с пеной на зубах, с налитыми кровью глазами, безоглядно – и хату спалить, и скотину извести, и разор, полнейший разор сотворить, а удержаться за эту немилостивую, накрепко просоленную слезами, потом и кровью, проклятую и трижды благословенную землю. Что бы потом, на смрадном пепелище строить, поднимать, возводить заново … Родину. Всего этого не знала Европа, даже в самые свои мрачные годы.

И затоптанные кресты могил, и потраченные лихолетьем перлы души народной – книги и Храмы. И горькое счастье того, что хоть что-то сохранилось, не все, не до конца утеряно, и что-то бережно светлое, теплящееся в уголке измотанной, изнасилованной души – все это таинственные символы Русскости.

…И бережно оттирают полою от налипшей, раскисшей от дождя золы, полуобгорелый чей-то сияющий Святой Лик.

Трудник – пахарь, умелец – кузнец ли, сапожник ли, книжник, художник – изограф, а в годы войны – воин, муж, Россиянин – Русский, Меря, Чудь, и иной кто, кого обнимает оширное это имя – непостижим своим трагическим упорством, и велик своим невиданно огромным трудом.

Иные говорят: «В туне трудящийся – безумец», и качают головой, взирая со стороны на новое пепелище, а иногда и злорадно подсмеиваясь над незадачливой долей – глупцы!

Мало что сумели уберечь, толику какую ни будь от ушедших в забвение преданий и заветов, драгоценного узорочья, палат, Храмов, обрывки харатьи с начертанным древлим глаголом, огонек лампадный – дунь посильнее и погаснет…

Но мы опять поднимем, обиходим и украсим ее – нашу Родину, нашу Россию, с которой так крепко повязала нас наша судьба

1989-1999 г.г.