Филипп Тараторкин, 26.03.2001

Разрыв церковного общения - чрезвычайная мера, которая применялась в церковной истории не очень часто. Апостольские Правила и Правила Святых Отцов, составляюжщие основу канонического строя Православной Церкви, предполагают несколько оснований для прекращения молитвенного, евхаристического, канонического или организационного общения между Поместными Церквами.

Основное - это отход от общения по той причине, что одна из сторон уклонилась в ересь, то есть отпала от единства веры. Если епископ публично проповедует лжеучение,ранее уже осужденное Церковью в качестве ереси, то, по правилам Церкви, отделиться от него необходимо как можно скорее, а самого епископа необходимо предать каноническому суду других епископов.Бывает, что епископ (или священник) проповедует неправославное учение, которое ранее не было соборно осуждено, но ясно, что это учение неправославное. В этом случае необходимо суждение Церкви о соответствии или несоответствии проповедуемого исконному православному вероучению.

Однако отход от епископа-еретика может быть и индивидуальным. В истории Церкви бывало так, что большинство уклонялось в ересь, а меньшинство, а то и один-единственный человек, оставалось верным православному вероучению. Так было со свв. Афанасием Александрийским, Максимом Исповедником, Феодором Студитом и некоторыми другими исповедниками Истины, ныне прославленными Церковью во святых. Известны слова преподобного Максима Исповедника, обращенные к его современнику - уклонившемуся в ересь патриарху: "Если и вся вселенная причаститься вместе с патриархом, я не причащусь с ним". Иными словами, церковное положение еретика никак не застраховывает его от неправомыслия.

Бывает разрыв общения и по церковно-политическим и церковно-дипломатическим причинам, когда дело не столько в поверждении чистоты веры, сколько в попрании принципов взаимоотношений между Церквами, как это происходит сегодня между Константинополем и Москвой. В подобных случаях преодолеть возникший раскол бывает легче, чем там, где затронуты догматические основы веры. Но в этих случаях есть своя опасность: часто ни одна из сторон не торопится признать свою неправоту, и тогда разделение затягивается и углубляется, сколь бы несерьезными ни оказались в результате вызвавшие разделение причины.

На повседневно-бытовом уровне разрыв евхаристческого общения между двумя Церквами означает, что ни епископы, ни священнослужители, ни простые миряне, принадлежащие к этим Церквам, не могут приступать к св. таинствам в храмах друг у друга. Они не могут причащаться и, соответственно, не могут друг у друга исповедоваться, собороваться, венчаться, принимать крещение и миропомазание, быть рукополагаемыми в священный сан. Каждая из сторон в таких случаях, как нынешняя история с Константинополем, не отказывается от признания действительности и благодатности совершаемых друг у друга таинств (то есть мы в случае разрыва не станем говорить, что их крещение - не крещение, их исповедь недействительна, их Евхаристия - не Тело и Кровь Христовы, а только лишь хлеб и вино и т.д.), но общения в этих таинствах прекращается.

Допустим, православный человек - священник или мирянин - приезжает из Москвы в Лондон или в Париж и идет помолиться в кафедральный собор св. Софии Константинопольского Патрархата на Bayswater Road в Лондоне или в знаменитый исторический Александро-Невский собор в Париже на rue Daru, который тоже принадлежит к юрисдикции Константинополя. Если в этот момент между Москвой и Константинополем прекращено евхаристическое общение (как это было в феврале-мае 1996 года), то самое большее, что может сделать в этих греческих по подчинению соборах верное чадо Русской Православной Церкви, это только помолиться за богослужением - и все. Ни поисповедоваться, ни причаститься он уже не может.

Трагично то, что нередко в истории Церкви (как это было, например, в Византии) наложение взаимных прещений иерархами Церкви объяснялось чисто политическими причинами. Патриархов возводили и низводили с первосвятительских престолов, отлучали, ссылали, а при следующем императоре с почетом возвращали в столицу империи. Достаточно вспомнить, что святитель Иоанн Златоуст умер по пути в ссылку и был формально низложен с архиепископского престола, хотя до сих пор вся Церковь почитает его как великого церковного иерарха, не обращая никакого внимания на кем-то когда-то несправедливо наложенныем на него прещения. В русской истории можно вспомнить святителя Филиппа, митрополита Московского, который по личному распоряжению Ивана Грозного был лишен священного сана. Собор, который принял это беззаконное решение, формально был законным и каноническим, но духовная мудрость Церкви с ним не смирилась и святителя Филиппа продолжали почитать как изгнанного за правду митрополита Московского.

Источник: Страна.Ru

[ новоначальному ] [ в библиотеку ] [ на главную ]