10.04.2003

Преподобный Иларион от юности избрал иноческое житие. Уйдя в затвор, он много лет провел в безмолвии. Был рукоположен во священника и впоследствии стал игуменом монастыря Пеликит, находящегося в Азии, вблизи Геллеспонта.

Преподобный совершил множество дивных чудес. Одним словом он отгонял от нив животных, вредящих посевам; молитвой останавливал сильный град и низводил на землю дождь во время засухи; исцелял сухоруких, слепых, увечных; изгонял бесов и посылал улов рыбакам.

Пострадал преподобный Иларион за почитание святых икон. По одним сведениям произошло это при императоре Льве Армянине, по другим, более достоверным, - при Льве Исаврянине и сыне его Копрониме. Однажды, в Великий Четверток, воевода Копронима Лахондракон неожиданно напал с воинами на Пеликитский монастырь во время службы. Он зашел в алтарь и, приказав прекратить пение, поверг на землю Тайны Христовы. Затем заковал в цепи 42 инока; остальным – кому нанес раны, кого опалил, обмазав лицо и бороду смолой, обрезал носы. После этого он поджег монастырь, а закованных иноков сослал на окраину Ефесской области, где предал смерти. По-видимому, преподобный Иларион пострадал в числе этих мучеников.

Преподобный Иларион испытывал такую непреодолимую любовь к иноческой жизни, что она заставила его оставить мир и искать уединения и безмолвия, таких тягостных для многих. Какая же тайная сила вела из мира его и людей, подобных ему? Вера. Она показала им, что они “странники и пришельцы на земле” (Евр. 11,13). Вера вдохнула в них глубокое чувство тленности мира и кратковременности жизни, а вследствие этого и пламенное желание Отечества Небесного. Научила их предстоять Богу “как бы видя Невидимого” (Евр. 11, 27), “взирать на начальника и совершителя веры Иисуса” (Евр. 12, 2), указала им на “воздаяние” (Евр. 11, 26).

При этих непонятных миру чувствованиях, при этих высоких видах красоты мира для них померкли, стали не важны чувственные радости и земные сокровища, мир стал для них пустыней, а пустыня – раем. Они ушли из мира, где рассеивались их мысли, порабощались желания, возмущалась душа и совесть туда, где ближе они могли ощущать Бога.

Но оставшимся в миру не стоит отчаиваться в надежде на спасение. Можно жить в мире и быть “не от мира” (Ин. 15, 19). Как никого не спасает одно лишь внешнее пребывание в монастыре, так и не губит никого внешнее жительство в мире. Будем соделывать сердце наше пустыней, в которой нет ни роскоши, ни красот мира, ни нечистых желаний, ни страстных помышлений. И тогда оно будет той священной пустыней, и для иноков и для мирян, в которой сотворит обитель Христос (Ин. 14, 23).

"Православная газета", г. Екатеринбург

10.04.2003 [18:25] добавил: bpv