Прохожий с тикающими часами

Время проносится, пробегает, проходит. Имеет смысл даже порадоваться. Пусть оно совершает своё движение, и не останавливается, пока не уткнётся в тёплый и мягкий живот вечности. Пусть не обращается вспять и не сдерживается пробкой, как шампанское в бутылке, чтобы потом забить неожиданным фонтаном. Пусть попросту проходит.

Время дефилирует мимо тебя, сидящего у окна, как прекрасная женщина, к которой ты (благодаря преклонному возрасту) уже равнодушен. Или другой вариант: ты сидишь за столиком курортного кафе в безлюдный полдень, а оно проплывает мимо, как белый парусник на линии горизонта. Корабль в движении поскрипывает снастями, ветер ласкает твоё лицо, и волны методично пытаются утащить с собой песчаный пляж, а дни всё проходят.

Это — в случае если «мимо». А если близко и по встречной полосе? Выглядит так, будто ты стоял рядом с железнодорожной насыпью, а время появилось в отдалении маленькой точкой локомотива в месте, где рельсы пересекаются, как в учебнике геометрии. Оно неслось бы в твою сторону с огромной скоростью, увеличиваясь в размере и громыхая колёсами, а потом бабах! – и прогремело мимо, расшатав почву под трясущимися ногами, оглушив тебя и кардинально изменив причёску на голове.

Кроме «мимо» и «рядом» имеется ещё «через». Это как пуля сквозь податливую плоть; как дневной свет – сквозь неплотные жалюзи; как игла сквозь мягкий бархат.

Время, веющее в лицо, делает человека подобным ветрилу (любопытно, куда держит курс эта яхта и кто её капитан?). Если ты крепыш, то время будет бить тебя в грудь, а ты станешь артачиться. Тогда оно переполнит тебя, и ты прогнёшься под его напором. Подобно орангутангу, ты вцепишься в верхний и нижний край мачты, и благодаря твоей неуступчивости, судно сдвинулось с места. Время потреплет тебя, предлагая различные игры. Иногда оно будет давать слабину, чтобы ты смог растереть занемевшие пальцы. А потом годы, часы и минуты снова нажмут на тебя, и постепенно ткань, какой бы дюжей она ни была, начнёт рваться на полоски, пропуская через себя порывы ветра. Ты не сможешь удержать время, оно вырвется и полетит дальше.

Мы существуем во времени и если имеем возможность о нём рассуждать, то лишь потому, что мы не полностью в него погружены. Нечто в нас, должно быть, и от вечности, чтобы время ощущалось нами. Иначе всё сказанное – желание увидеть затылок своего зеркального отражения. Благодаря наличию в человеке частички вечности громоздкая амуниция цивилизации обвивается плющом поэзии, будто давным-давно оставленная в городских джунглях.

Эти тяжеленные вещи – поезд, корабль и пуля, придуманные лишь для практических целей, в конце тоже капитулировали перед поэзией, преобразившись в символы мимолётности и уязвимости.

Железо побеждает плоть, а время гнёт железо. Но вечность выносливее времени, и человек всё-таки будет жить рядом с ней.

Человек выковал мир из металла, когда потерял тропинку и совсем заблудился, уходя всё дальше от Отчего дома. Он почувствовал себя крохотным и никому не нужным клерком, рассуждающим о переводах Сбербанк вебмани. Вскоре он сжал в руках автомат, потому что ощутил: весь мир пошёл на него войной. Но всё это шатко и временно. И даже скрежет тяжёлых колёс на полустанке, гудок паровоза и клубы дыма из его трубы с течением времени начинают складываться в поэтическую рифму, давая человеку ощущение паломничества.

Время проносится, пробегает, проходит, и для него не нужно расставлять сети. Пусть проходит, разукрашивая морщинами человеческую кожу, ломая металл, и разбивая скалы на мелкие осколки. И пусть движение — это не будет холодным и пустым, но стремящимся к цели, подобно морскому лайнеру, заходящему в бухту. Хорошо бы времени, в котором всё ещё обретается человек, наполняться добрым смыслом. Оно будет струиться столько, сколько «бог даст», а потом пересохнет, и придёт пора поставить точку. Ту самую, которую не найдёшь ни в одном учебнике по геометрии.