Евангельская история в проповедях

О медном змее, Кресте и Божественной любви

В начале IV века святая равноапостольная царица Елена отправилась на Святую землю. Быть может, это была самая первая в истории археологическая экспедиция. Еще во II веке император Адриан переименовал мятежный Иерусалим в Элию Капитолину и посвятил языческим богам. Гроб Господень засыпали камнями и на его месте соорудили храм Юпитера, а над Голгофой – храм Венеры. Именно эта попытка предать забвению места, связанные с земной жизнью Спасителя, привела к тому, что, когда прошло время гонений, стало возможно обнаружить и Голгофу и Гроб Господень. Когда в Иерусалиме был обретен Крест на котором страдал и принял смерть Господь, то патриарх Макарий воздвиг его для поклонения всех, кто оказался тогда в Святом городе, так было положено начало всемирного поклонения Кресту как оружию нашего спасения. Евсевий Кессарийский приводит живой отклик императора Константина на это событие: «Знамение святейших страстей, скрывавшееся так долго под землей и оставшееся в неизвестности в течение целых веков, наконец воссияло» (О жизни Константина. Книга 3, гл.30). И в сам праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня на Литургии в Евангельском чтении звучит рассказ о спасительных страданиях Господа и Его смерти на Кресте, запечатленный для нас Иоанном Богословом – свидетелем Распятия. А в неделю перед Воздвижением, когда на Литургии также звучит «от Иоанна Святого Евангелия чтение», мы слышим пророческие слова Христа Спасителя о Своей Крестной смерти, произнесенные Им еще в самом начале Своего Служения.

То, что Сын Человеческий «должен вознесён быть» на Крест, Господь открыл Никодиму, фарисею и члену Синедриона, когда тот пришел ночью, чтобы получить ответы на свои вопросы. Но, конечно, то, что Никодим услышал, тогда еще превышало меру его понимания, и Господь на недоумение «учителя Израилева»: «Как может это быть?» отвечал: «Если Я о земном сказал вам, и вы не верите, - как поверите, если скажу вам о небесном?» (Ин. 3, 9, 12). И тем не менее Господь говорит о небесном, и Его Слова обращены уже не только к Никодиму, но ко всем, кто ищет Бога в своей жизни. Господь возвещает вечное откровение о Боге и Его любви, о Его пришествии в мир и Крестной жертве.

Господь объясняет, почему Его слово обладает исключительной достоверностью – потому что «никто еще не восходил на небо, только с неба Сошедший, Сын Человеческий, сущий на небе». И в этих словах заключена вся Тайна Боговоплощения. Господь, пребывая на земле, беседуя с Никодимом и учениками, совершая чудеса и даже восходя на Крест, по Своему Божеству не разлучался с Отцом и Духом Святым. «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в раи же с разбойником, и на Престоле был еси Христе со Отцем и Духом, вся исполняй Неописанный» - так говорит о вездеприсутствии Господа тропарь Великой Субботы, и эти же слова произносит священнослужитель в начале Божественной Литургии, на которой в Таинстве Причащения является Христос Бог – «иже везде Сый и вся исполняй».

Открывая Никодиму тайны Царства Божьего, Господь именует Себя Сыном Человеческим. Именно так чаще всего называл Себя Христос. Он, как подлинный человек, есть еще и Единородный Сын Божий и, как истинный Бог, Он еще и Сын Человеческий. Это имя указывает на то, что в Рождестве Бог стал во всем, кроме греха, подобным нам человеком. И это имя еще соотносится с Ветхим Заветом: пророк Даниил в своих видениях созерцал Того, Кто был подобен Сыну Человеческому грядущему с облаками к Ветхому днями и «Ему дана всякая власть, слава и царство» (Дан.7.13). Вероятно это пророчество, хорошо всем знакомое, и подразумевал Господь, когда на допросе у первосвященника на вопрос: «Ты ли еси Христос Сын Божий?» отвечал: «Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мт.26.64).

Одной из особенностей четвертого Евангелия является множественность смыслов, которые Иоанн Богослов усматривает в делах и словах Христа Спасителя. Яркий пример – понятие «вознесение» - восхождение на Крест, за которым последует прославление – Вознесение на Небеса, куда Своим Воскресшим Телом взойдет Господь, чтобы, как Сын Человеческий быть прославленным той славою, которой Он, как Сын Божий, обладал «когда мира еще не было» (Ин. 17, 5).

Еще до Своих страданий и смерти Господь говорит о тайне Креста: «Как Моисей вознес змею в пустыне, так должен вознесён быть Сын Человеческий». Именно как о вознесении говорил о Своей Крестной смерти Господь: «Я, когда вознесён буду от земли, всех привлеку к Себе». И чтобы мы не подумали, что речь идет о Вознесении во Славе, апостол Иоанн Богослов уточняет: «Это Он говорил, давая понять, какою смертью предстояло Ему умереть» (Ин. 12, 32, 33). Господь, научивший нас видеть в событиях Ветхого Завета, прежде всего свидетельства о Нем сравнивает Свое вознесение на Крест с историей из Книги Чисел – вознесением медного змея. Когда-то, за полтора тысячелетия до того, как Господь Своей Смертью и Воскресением выведет людей из рабства греху и смерти, Моисей вел из рабства свой народ. Но на пути к свободе люди унывали и роптали, а потому и подвергали себя различным бедствиям, одним из которых стали ядовитые змеи, от укусов которых многие погибли. И тогда, по указанию Господа, Моисей сделал медного змея и вознес – выставил его на знамя, и, взирая на него, ужаленные получали исцеление.

Но что же общего может между медным змеем и Крестной смертью Христа Спасителя, почему Господь соотнес эту историю с Собою? Тогда ужаленные ядовитыми змеями получали жизнь, взирая на змея, в котором не было яда, а теперь уязвленные грехами получают исцеление, взирая очами веры на Того, в Ком нет греха, взирая на знамение нашего спасения - Крест!

Есть еще одна ветхозаветная история, также связанная с исходом из рабства, она как и медный змей – «нехуштан,– прообразовала спасительный Крест. Этот рассказ из Книги Исход читается на Всенощном бдении праздника Воздвижения Креста: однажды в пустыне народ оказался без воды, в единственном, находящемся поблизости источнике вода была горька. «Что мы будем пить?» - роптали люди. Отвечая на молитву, Господь повелел Моисею бросить в совершенно непригодную для пития воду дерево, и тогда «сладка бысть вода». В этой истории мы также усматриваем таинственное указание на Крест: ведь именно Крест как знак победы и Воскресения Христа Спасителя уничтожает горечь смерти.

Чтобы Своей смертью на Кресте даровать нам жизнь вечную и пришел в мир Господь. Слово «мир», так же, как и «вознесение», имеет два смысла: это мир падший, который может рассматриваться как совокупность греха и порока, ведь, по слову апостола Иоанна Богослова «мир в целом лежит во власти лукавого»(1 Ин. 5, 19) и «всё, что в мире: похоть плоти и похоть очей и гордость житейская»(1 Ин. 2, 16). В то же время мир есть Божие творение, искаженное человеческим грехом, и поэтому Бог посещает свой мир, не для того, чтобы судить его, но чтобы спасти. В том и состоит совершенная, превосходящая всякое человеческое представление любовь Бога: Он сходит с небес для того, чтобы взойти на Крест и Своей драгоценной кровью искупить нас от смертного рабства. И Крест, на Котором был распят Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, есть высшее свидетельство о том, что «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4, 8, 16).

И о Себе Господь говорит: «Больше той любви никто не имеет, как кто душу свою положит за друзей своих» (Ин. 15, 13), а о Своем Отце Небесном говорит: «Ибо так возлюбил Бог мир, что дал Сына Единородного, чтобы каждый верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Аминь.