Семь слов о том, откуда происходит ненависть к служителям Церкви.

Христиан часто удивляет труднообъяснимая неприязнь в обществе к служителям Церкви, – от настороженного отношения в старые времена («Встретил попа – не хорош выход» – словарь В.И. Даля) до многочисленных злобных откликов на любое сообщение о Церкви на новостных интернет-сайтах. Случится что хорошее, совершит священнослужитель добрый поступок – тишина, никто не замечает. Согрешит служитель Церкви или ошибется или оговорится, или оговорят его – шквал возмущения.

И трудно бывает понять, почему некая немалая часть нашего любвеобильного и доброго народа с такой злобой отвергает тех, кто молится Богу, проповедуя любовь и милосердие…

И вот, при анализе этого явления требуется осознать немало причин возникающей злобы и недовольства…

*1*

Итак, первое и самое главное. Можно сказать, что Господь Иисус Христос [1] и апостолы, предвидя наше непонимание, ответили нам на этот вопрос в Евангельском тексте прямо и явно: Проповедуя на земле, Христос обличал грехи (и грехи лжи, блуда, неблагодарности, и в еще большей степени – грехи самодовольного лицемерия, самовосхваления, осуждения) и проповедовал то, что сверхприродно: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5, 48): отдай просящему рубашку, не противься злому… Для человека, явно недотягивающего до такого уровня – это источник беспокойства растревоженной совести.

И Он Сам предупреждает нас: Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин.15:18).

И вот, в подтверждение этих слов, Он, безгрешный, – был подвергнут мучительной и позорной казни на потеху толпе. А заповедь о разделении между Богом и отпавшим миром осталась на все времена, для всей Церкви – всех, желающих жить с Богом.

Церковь проповедует воздержание, людям хочется удовольствий.

Церковь проповедует любовь – людям хочется отомстить обидчику.

Церковь проповедует отказаться от чего-то ради ближнего – а людям хочется своего.

И обличаемый начинает считать проповедующего своим врагом, которого надо уничтожить или унизить – кто это тут меня, любимого, жить учит? Самый близкий нам пример – новомученики. Их, верных Христу и никому не желавших зла, в 1920х – 30х- 40х годах уничтожали как преступников, как «врагов народа».

*2*

Второе явление. Служители Церкви, призванные проповедовать, да и все христиане в миру вынуждены утверждать ценности, которые всегда ВЫШЕ их собственного уровня.

Кто из людей – пусть даже имеющий духовный опыт — может сказать, что вырос в меру Евангелия? Что уже угоден Богу и достиг всего, чему призван учить? Никто. И получается вторая неизбывная проблема – христиане всегда говорят о том, что выше их самих, о том, до чего сами, по сути, не дотягивают. И если забываем напоминать, что мы сами – никто, что мы – такие же больные, что врач у нас – ОДИН на все времена – то попадаем в страшное и видимое людьми противоречие – противоречие произносимого нами слова и нашего дела. Как наверное помним, именно об этом писал св.ап.Павел (Рим.7:19).

*3*

Далее, есть еще один важный факт. Христианам запрещен «пиар» добрых дел, самим Богом запрещено самодовольство и показ добрых дел перед людьми. Ведь если начнем показывать – то какая нам за то награда небесная? (Мф 6:2)

По идее, добрые дела должны сами свидетельствовать за нас (1Пет.2:12) Но в современном разделенном обществе узнать о добрых делах оказывается достаточно проблематично. А вот грехи – всегда на виду, они порождают сенсацию, информационный повод….

Вот, скажем, полный батюшка, покушать только вечером ему удается. Иногда и выпить может. Это всем окружающим видно. А то, что он с заключенными переписывается, в колонию ездит, исповедует, некоторых убедил вернуться к нормальной жизни, вытянул из ямы смертных грехов – кто об этом знает? Все внешние на его живот круглый смотрят и насмехаются…

*4*

Далее, все, на что живут служители Церкви, это как правило пожертвования (1 Кор 9:14). И для многих людей – причем не тех, кто искренне жертвует, а кто просто наблюдает — это знак того, что за каждый потраченный рубль перед ними, перед всем миром должен быть дан ответ. Встают в позицию контролера и обвинителя – даже если сам не помог ни копейкой. Просто ты говоришь о нравственности – а я проверю, как ты тратишь деньги – не заработанные деньги! И не важно – купил священник машину или кило апельсинов. Заказал дорогую ризу или залатал крышу. Это ведь он на «мои» деньги. Именно этот аргумент использовала антихристианская Советская власть, объявившая священников «нетрудовым элементом», тунеядцами.

*5*

Наконец, реальные грехи церковных людей. Они есть. И предупреждает св.ап.Петр: «Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое» (1Пет.4:15). А то наступает прямое следствие – «ради вас… имя Божие хулится у язычников» (Рим.2:24) Это происходит, если сами не стараемся жить так, как проповедуем. Если проповедуя воздержание – не чужды стяжательства и удовольствий. Проповедуя кротость – злимся на всех не таких, как мы сами. Проповедуя любовь – ничего не делаем для Бога и ближних. Если отгораживаемся от окружающих, считаем самих себя практически непогрешимыми, стараемся понравиться власти и многое, многое другое. И в этом случае, окружающие видят в тех, которые называют себя христианами и претендуют на познание Истины, людей церемонных, самодовольных, высокомерных и… чужих.

*6*

Да, конечно, настроения ненависти к православному клиру поддерживаются разного рода раскольниками и сектантами, особенно околоправославными. А т.к. перенимать такие методы и к ним относиться так же большинству совесть не позволяет, то порой получается игра, говоря по-футбольному, «в одни ворота». Если же кто-то перенимает и начинает над сектантами глумиться – тут же получает обвинение в унижении «свободно выбравших свой путь».

*7*

И последнее. Есть и проблема полного незнания, невежества в церковных вопросах значительной доли нашего населения. И вот, люди, не стараясь узнать, – выносят суждения, питаясь какой-то смесью советского атеизма и современных оккультных построений. Иногда еще говорят – «а нас в школе этому не учили». То, что непонятно – кажется опасным. А учиться, разбираться, понимать – скучно и неинтересно.

***

В результате, получается довольно тяжелая, скорбная картина. Но ведь Спаситель заповедовал не унывать – Ин.16:33 В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир. Значит, преодолевая себя и трезво глядя на мир, попробуем внести в него хоть искорку Божиего света. И еще – и духовенству, и мирянам — помнить, что Церковь – не только епископат, клир и причт, но все христиане. И тьму неведения и злобы в мире и в нас самих можно просветить только с Божией помощью и только вместе…

Источник: Православие и мир

Рассказ, автор: Ирина Рогалёва.

Однажды они встретились - королева и ее верный паж.

Она не без изящества протянула ему руку с обломанными черными ногтями, в дырявой, с обрезанными пальцами перчатке и хриплым голосом представилась:

- Королева, - и, выдержав паузу, добавила, - объедков.

- У королевы должен быть паж. - Он картинно откинул с отекшего синюшнего лица засаленную прядь. – Ну, как, гожусь я в твои пажи, Королева объедков?

«Надо же, какой театрал. Прямо, как я», подумала она, а вслух сказала:

- Такую встречу надо отметить.

Эту затянувшуюся встречу, они отмечали каждый день, уже пять лет. Где они только ее не отмечали – в подвалах, на чердаках, в заброшенных деревенских домах зимой и в полях летом, на вокзалах, в бомжатниках и ночлежках. В ночлежку попасть было трудно. Очередь на койко-место и тарелку супа надо было занимать с раннего утра.

Жили на острие косы старухи-смерти, понимая, что каждый день может быть последним. Жили как птицы по Евангелию, не заботясь о завтрашнем дне. Королева объедков не даром так называлась. В любых отбросах находила она еду. Не просто какой-нибудь старый хлеб или гнилые яблоки, а деликатесы – рыбьи копченые головы или слегка надкусанный пирог, или кусочек колбаски, или побелевшую плитку шоколада. В общем, ее паж всегда был сыт, а излишества он добывал сам. В основном попрошайничеством.

Лишь спустя год после знакомства, он узнал, что ее зовут Ксения, и сказал, что его зовут Андрей.

- Почему ты скрывала свое имя? – спросил он.

- Есть такая святая блаженная Ксения. Моя бабушка ее очень любила и назвала меня в ее честь. А я так низко пала, живу грязно. Стыдно мне перед святой Ксенией. Не хочу ее имя пачкать, так что ты зови меня Королевой. Я привыкла.

- Как скажете, Ваше Величество, - поклонился он.

Все-таки паж у Королевы был настоящий.

Про любовь они не думали. Просто жили вместе, а сроднились с первого взгляда; Как будто всю жизнь вместе бомжевали.

Однажды летом Королева объявила, что у нее день рождения. Они уехали подальше от города и устроили пикник на берегу озера. Вечером паж разжег костер и, попивая праздничный коктейль, спросил:

- Сколько тебе стукнуло, Королева?

- А сколько дашь? Она задорно тряхнула пушистыми волосами.

Освященная костром, с чистым лицом она враз помолодела, и выглядела лет на пятьдесят.

- Тридцать семь, - слукавил паж.

- Откуда ты узнал? Насторожилась она. В барахле моем копался что ли?

- Так у тебя же паспорта нет.

- Тогда откуда?

- Просто угадал, - улыбнулся беззубым ртом паж. – А мне сколько дашь?

Королева улыбнулась в ответ, прикрыв рот рукой – стеснялась гнилых зубов и критически его оглядела:

- Пятьдесят пять.

- А мне-то, королевушка моя, всего-то сорок два годочка. Да это все ерунда. Держи-ка лучше подарок. И паж достал из пакета зеркальце в берестяной рамочке и такую же расческу. С этими подарками Королева с той поры не расставалась.

Так они остаток лета и прожили на берегу озера. Шалаш сложили из еловых лап. Рыбу ловили, грибы да ягоды собирали. Милостив был к ним Господь - никто их не увидел, не прогнал, не обидел. А когда похолодало и задождило, они в город вернулись.

В центре города дома сносили целыми кварталами, так что выбор жилья был как на рынке недвижимости. Выбрали дом рядом с Преображенским собором, как Королева захотела. Там и обосновались.

Все бы ничего. И магазины рядом и люди у храма копеечку подают, да только Королева заболела. Начала таять на глазах. Что-то болело у нее внутри, но она терпела. Только губы в кровь иногда кусала. Паж совсем извелся от расстройства. Не знал, чем ей помочь. Однажды у Мариинской больницы он подловил после дежурства молодого доктора и слезно, ради Христа, уговорил его посмотреть Королеву. Доктор согласился. Долго мял ей живот, смотрел язык, слушал сердце.

- Скорее всего это онкология. Обронил он страшное слово – словно камень из-за пазухи вынул. Написал на бумажке названия лекарств и ушел с печальным лицом. Паж хотел ему за визит дать початую бутылку вина, но врач не взял. Паж сам ее и выпил. Залил горе.

Пришла зима. За день до Рождества Христова выпал первый снежок, и Королева внезапно повеселела. Встрепенулась, забыла о болях и попросилась на улицу. Паж ее укутал, как кулему и повел к «Преображенке», воздухом подышать, а заодно милостыньку попросить.

- Слышишь, Ксения, как колокола звонят. Не иначе в твою честь. Пошутил он, усаживая ее на ящик около ограды.

Впервые паж назвал Королеву по имени, и она не возразила, лишь сказала:

- Рождество Христово скоро. Мне бы молитву какую-нибудь почитать.

- Будет тебе молитва. Будет.

Увидев идущую мимо хорошо одетую женщину, паж бросился к ней:

- Сестра, напиши молитву. Любую.

Но женщина, подняв повыше воротник норковой шубы, торопливо прошла мимо.

- Ну что ты к даме пристал. Видишь она на службу торопиться. Ты после службы людей проси. Тихо сказала Ксения.

В самом начале знакомства паж постоянно удивлялся тому, что Королева никогда никого не осуждала. Даже тех, кто ее обзывал, гнал, унижал, она всегда оправдывала и сама плохого слова о людях не говорила.

- Я всех понимаю, никого не виню. Кому приятно находиться рядом с такой нечистотой, как я. Потому и гонят отовсюду.

- Слышь, Ксения, а у тебя есть заветное желание на Рождество? Скажи мне, может я смогу его исполнить. Говорят, что в этот праздник Бог особенно нищим и бедным помогает.

- Какие же мы с тобой нищие, Андрей? Я – Королева, ты мой верный паж. И у наших ног весь мир, - улыбнулась Ксения. А заветное мое желание - перед смертью понежиться в горячей ванной. Отмыться, как следует, что бы ты меня чистой похоронил.

- Дура ты, твое величество. Ты еще меня переживешь! Возмутился Андрей.

Непривычно было ему слышать свое имя, отвык он от него. Но сердце подсказало, что неспроста Королева его по имени стала называть.

Служба закончилась. Народ из храма начал расходиться. В темноте люди не замечали у ограды храма двух припорошенных снежком бомжей. Прижавшись друг к дружке они сидели рядышком, как два воробушка. Впору совсем замерзнуть. Андрей уже и глаза прикрыл, как вдруг услышал приятный женский голос:

- Вы молитву просили. Возьмите. Женщина в норковой шубе протянула ему молитвослов.

- Ксения, очнись! Ты что, уснула? Нам молитвы принесли.

Королева открыла глаза:

- Спасибо вам, добрая женщина. Дай вам Бог здоровья. Она начала вставать, но покачнулась и чуть не упала.

- Что с вами? Вы больны? Женщина взяла Ксению за руку, - да вы совсем замерзли. Просто ледышка, а не человек. Вставайте и пойдем со мной. Я вас чаем напою. Отогреетесь и пойдете… Женщина замялась, ну, в общем, это не важно. Идемте.

Андрей не мог поверить в то, что эта шикарная дама приглашает их в свой дом. Лишь пройдя мимо потрясенного швейцара, он убедился, что это не сон.

- Проходите на кухню. Обувь не снимайте. Мойте руки и садитесь за стол. Командовала дама. И тут паж вспомнил!

- Можно вас попросить, - прошептал он на ухо даме, выйдя в коридор.

- Конечно можно. Весело ответила она.

Спустя пол часа обалдевшая от счастья Ксения лежала в круглой джакузи, наполненной ароматной пеной. Дама выкинула ее одежду и нарядила Ксению в свое старое платье. Сильно похудевшей Королеве оно было слегка велико, но все равно было к лицу. Андрей даже залюбовался своей подругой. «А может попытаться начать новую жизнь. Восстановить документы, устроиться на работу. Ксению в больницу положим. Глядишь, и обойдется все», задумался он.

Аккуратно ведя Королеву домой, он продолжал мечтать о новой жизни.

Паж проснулся на следующий день. До его слуха сквозь щели в подвальных окнах донесся звон колоколов.

- Ксения, проснись! Слышишь, колокола звонят! Рождество! Андрей подбежал к Ксении. Ее глаза были закрыты, руки сложены крестом на груди.

Сдерживая слезы, паж достал из пакета зеркальце в берестяной рамке и поднес его ко рту Королевы. Она не дышала.

А над городом звонили колокола, славя Рождество Христово.

См. также:
- Другие рассказы и сказки Ирины Рогалёвой
- Ирина Рогалёва о своих сказках
- Сказка про девочку Выгоду
- Рассказ "Замёрзшие небеса"
- Игрушки – союзники или враги в сражении за души наших детей?

Один священник, который устал слушать отговорки по поводу того, почему люди не ходят в церковь, сказал следующее:

«Десять аналогичных причин, по которым я не умываюсь:

1. Потому, что меня заставляли умываться в детстве.

2. Те, кто умываются — лицемеры, думают, что они чище других.

3. Не могу решить, какое мыло лучше.

4. Когда-то я умывался, но потом мне надоело.

5. Я умываюсь только по большим праздникам — на Рождество и на Пасху.

6. Никто из моих друзей не умывается.

7. Начну умываться, когда стану старым и грязным.

8. У меня нет времени на умывание.

9. Зимой вода слишком холодная, а летом слишком теплая.

10. Не хочу, чтобы на мне зарабатывали производители мыла».